Эволюция войн - Морис Дэйви Страница 37

Убийство члена группы всегда и везде, насколько нам известно, считалось преступлением, которое должно быть наказано. Запрет на убийство соплеменника был самым важным табу всех народов. Повеление «не убий» (соплеменника) было необходимым условием групповой жизни. Без его ограничивающего влияния жизнь была бы небезопасна, социальная сплоченность подвергалась риску, а группы проигрывали бы в своих столкновениях с другими группами. Следовательно, убийство соплеменника являлось ужасным преступлением, и наказание соответствовало его тяжести.

В цивилизованных обществах убийство – это забота государства, но в первобытных сообществах людей все обстоит иначе. У них нет развитой системы законодательства, никаких судей и трибуналов для того, чтобы наказать убийство. Что в таком случае занимает место цивилизованной юридической процедуры? Ответ кроется в практике личного правосудия, или кровной мести. Все нарушения законов, касающиеся отдельного человека, считаются его личным делом; они должны быть переадресованы ему или его родственникам. Как сказал Лаббок, «среди самых первобытных народов вожди едва ли обращали внимание на совершенное преступление, если только оно не касалось, прямо или косвенно, интересов всего сообщества. Что касается частных оскорблений, то каждый должен был мстить за себя сам».

Тогда как убийство в цивилизованных обществах является извечным вопросом и карается государством, у первобытных народов оно тесно связано с их религиозными верованиями. Наказание за убийство считается религиозным долгом, который прослеживается в представлениях первобытных людей, относящихся к душе и жизни после смерти. Когда человек умирает, его душа продолжает жить. Образ жизни в мире духов очень похож на жизнь на земле, но мертвый человек обладает большей силой, поскольку с ними тяжелее иметь дело. Призраков боятся, и этот страх является основой первобытной религии. Желания и приказы мертвых усиливаются этим страхом. У духов есть права, у живых – обязанности. Наказанием за неисполнение желаний и приказов призраков становится их гнев, бесчисленные бедствия и неудачи. Мертвый переносит в другой мир чувства и желания, с которыми он покидал этот мир. Поэтому, без сомнения, призрак убитого человека будет очень злым, потому как он испытал сильнейшие муки, какие только можно представить. Он не успокоится, пока его смерть не будет отомщена.

Обязанность мстить ложилась на живых кровных родственников, в частности на ближайшего родственника мужского пола. Главными для первобытного человека были кровные узы. Все члены группы были объединены узами крови; считалось, что у них одинаковая кровь, – эти взгляды разделяются некоторыми людьми и сегодня. Кровное братство являлось основой мирной жизни в группе. Люди извне были чужаками, иными по крови, а поскольку узы крови были единственными узами, которые признавали первобытные люди, то и мирные отношения с чужаками были невозможны. Кровные узы делали обязательной кровную месть, необходимость мстить убийством за убийство кровного родственника, даже если он умер в бою.

Если живущие не могли выполнить свой долг, разъяренные духи всю жизнь преследовали их. Боязнь духов, превосходящая все остальные формы страха, обеспечивала полноту выполнения этих обязательств. Кровная месть, таким образом, в основе своей является формой почитания духа или души умершего. Именно из-за страха перед злым духом убийство казалось первобытным людям столь ужасным, и поэтому мести искали с таким упорством. Поэтому долг мщения за смерть ближайших родственников был самым священным долгом, который дикари должны были выполнить, и они никогда не пренебрегали им и не забывали о нем.

Также и другие мотивы играли свою роль в поддержке и усилении этого обязательства. Постепенно месть становится общим делом, родственники убитого считали, что их честь запятнана и что позор может быть смыт только кровью. Общественное мнение и желание быть не хуже своих соплеменников также усиливало эту обязанность. Если мужчина оставлял ее невыполненной, «старые женщины укоряли его; если он был не женат, ни одна девушка не заговорила бы с ним; если у него были жены, они покидали его; его мать плакала и причитала, что она произвела на свет выродка; его отец относился к нему с недовольством, и он становился объектом общественного порицания». Кровная месть была основана не столько на огромной жажде убийства, сколько на влиянии семьи.

Эти причины кровной мести на практике применялись против членов других групп. Необходимость находиться рядом друг с другом в борьбе за выживание выступала в качестве проверки внутри группы. Здесь кровная месть, в случае если она не была запрещена, вела к социальной разобщенности и являлась угрозой для исчезновения племени. Естественно, что вскоре начали приниматься меры по ее ограничению и регулированию. Иногда внутри группы кровная месть проявлялась в самой своей жестокой форме, особенно между разными семьями или кланами племени, но обычно это происходило в тех случаях, когда соревнование за жизнь было не особенно острым. Убийство чужака, с другой стороны, не являлось социально опасным. Оно не расценивалось как убийство; это могло даже быть одобряемым действием. Следовательно, кровная месть против членов другой группы ограничивалась обществом не так часто.