Солнечное сплетение. Этюды истории преступлений и наказаний - Анатолий Манаков Страница 32

Может быть, премьера Аснара плохо информировали его силовые структуры? Рассекреченные впоследствии документы, имеющие к этому отношение, не дают оснований для такого предположения: полиция работала, не жалея сил и времени. В ходе досмотра того самого белого фургона были обнаружены остатки взрывчатки, детонаторы и аудиозапись священных текстов на арабском языке. Взрывчатка полностью совпала с той, что была найдена в не взорвавшейся по чистой случайности сумке, которую полицейские поначалу приняли за одну из личных вещей пострадавших. Там же лежал выполнявший роль взрывного механизма мобильный телефон, по следам которого сразу повели следствие. И при всем при этом премьер и министр внутренних дел продолжали публично называть баскский след главным направлением розыска. Другими словами, просто сознательно тянули время.

Лишь через день после всеобщих выборов, на которых Народная партия Аснара потерпела поражение, начали всерьез говорить об исламском терроризме. К тому моменту полиция арестовала нескольких лиц, подозреваемых в подготовке и совершении теракта. Все они были связаны с бандой марокканских боевиков-ваххабитов, сформированной в пакистанском Пешаваре и примыкавшей к сети террористического синдиката «Аль-Каида», на средства которого прошли специальное обучение взрывному делу в лагере под Джалалабадом. Впоследствии они осели в Испании и проживали там легально, имея выданные властями виды на жительство. Все, за исключением одного – бывшего астурийского горняка, испанца-иуды, продавшего террористам взрывчатку за тридцать килограммов наркотика.

В ходе дальнейшего розыска агенты полиции застали врасплох целую ячейку террористов из семи человек. Те предпочли не сдаваться и взорвали себя. Один из них успел позвонить домой и сказать жене: «Наконец-то я буду с Аллахом. Но я умру, убивая».

Первым за решеткой оказался Джамаль Зугам, координатор подготовки террористической операции. Следователям он заявил: «Никого не признаю надо мною, кроме Аллаха». Еще в августе 2001 года французская прокуратура сообщала своим мадридским коллегам об этом моджахеде. Тогда за ним было установлено наблюдение по месту жительства и работы в Испании, где он находился уже около десяти лет, владел магазином и телефонным переговорным пунктом. Имелись данные о его контактах с ячейкой ваххабитов в Испании, возглавляемой сирийцем Абу Дабдахом, задержанным в ходе следствия по делу 11 сентября 2001 года в Вашингтоне и Нью-Йорке. (Известно было, что люди Дабдаха участвовали в вылазках террористов в Чечне и Дагестане.) Из-за недостаточности улик самого Зугама в то время освободили, но наблюдение за ним продолжалось. Вел он себя не совсем типично для праведного мусульманина, редко ходил в мечеть, часто выпивал, охотно общался с испанцами, располагал их к себе. Собственно, так и рекомендуется вести себя террористу «Аль-Каиды» в одном из ее наставлений.

До 11 марта 2004 года у испанских правоохранительных органов складывалось мнение, что исламские террористы прибывают на Пиренейский полуостров отдохнуть, подлечиться и отсидеться, как это делают преступники со всего мира. Здесь они рассчитывают на помощь своих единоверцев из мусульманской общины, часть мечетей которой финансируется саудовскими ваххабитами через отделения их благотворительных фондов в Англии, Италии, Германии, Франции, Дании, Норвегии и Марокко.

За несколько лет, предшествовавших теракту в Мадриде, местные органы безопасности задержали более сотни лиц, подозреваемых в связях с ячейками «Аль-Каиды». Результаты работы по ним сообщались иностранным спецслужбам. Из-за отсутствия же прямых доказательств их преступной деятельности большинство было освобождено. Хотя время от времени за ними велось наблюдение, несколько десятков таких людей вообще исчезли с концами. Не установишь же за каждым круглосуточную слежку: необходимых сил и средств в полиции, гражданской гвардии и Национальном центре разведки просто нет.

Уже после трагедии 11 марта выявлено было около трехсот потенциально опасных субъектов из числа исламских фундаменталистов. Выдворение подобных лиц из Испании обычно практиковалось только в случаях, когда имелись данные о причастности их к торговле наркотиками, фальсификациям документов, махинациям с кредитными карточками, устройству на жительство нелегальных иммигрантов. Для сравнения: на особый учет у себя в стране английская полиция поставила в это же время полторы тысячи моджахедов, участвовавших в боях в Боснии, Афганистане и Чечне.

Кто и как финансировал террористический акт? Банды наркоторговцев в испанских портах на африканском побережье делали отчисления от барышей, полученных на контрабандных поставках наркотиков в Европу. Что касается взрывчатки, на нее обменяли партию гашиша. Выяснилось, что в сделке участвовал испанец, считавшийся в полиции информатором.

Полученные данные свидетельствовали: операция готовилась двумя бандами террористов – «марокканских бойцов» и «Ансар эль-Ислама», возглавляемой иорданцем Абу Муссабом. Планированием и общей координацией занимался египтянин Айман Аль-Завахири, ближайший соратник главаря «Аль-Каиды». Пересеклись эти банды через ее ячейки в Испании, руководимые Абу Дабдахом. Роль исполнителей акции возлагалась на марокканцев…

Ячейки террористов рассредоточены чуть ли не по всем европейским странам, но четкой системы связи между ними не прослеживается. Что их привело в сеть международного террористического синдиката? Ваххабизм, главная религиозная доктрина Саудовской Аравии, а если еще точнее, его более радикальное ответвление салафизм, появившийся в начале 90-х годов среди саудовских улемов, отреагировавших таким образом на вторжение американских войск в святые земли ислама. К ваххабизму примыкают мусульмане-фундаменталисты, которые считают, что мир и согласие на земле воцарятся между народами только после обращения их всех в мусульманскую веру.

Сам ваххабизм возник в конце XIX века. Сформулировал это учение вождь одного из саудовских кланов, адвокат Абдала Ваххаб. Сводилось оно к социальной модели, в которой главенство отдается законам ислама (шариату) и доктрине священной войны (джихаду) против врагов исламской веры и тех вероотступников, что все еще называют себя мусульманами. Поначалу ваххабизм, как учение одной из исламских сект, на Западе мало кто воспринимал всерьез. Ницше в шутку подметил, что для адептов его есть всего лишь два смертных греха: «вера не в ихнего бога и курение, называемое ими позорным видом пьянства». Ваххабиты кочевали по аравийской пустыне и занимались грабежами, а сам Ваххаб был наиболее удачливым разбойником. Отсюда не будет преувеличением считать, что терроризм ваххабитов XXI века вызрел из обычного бандитизма на больших дорогах в пустынях Саудовской Аравии.

В отличие от христианства, чьи теологические концепции менялись в угоду политическим соображениям, изначальные основы ислама никогда не пересматривались. Неприкасаемым осталось и божественное откровение, которое канонизирует «битву на пути Аллаха» и обещает павшим в ходе нее мусульманам рай небесный. В Коране можно найти немало сентенций пророка Магомета, наполненных ненавистью к неверным и одобрением насилия по отношению к ним…

После массового убийства на мадридской железной дороге некоторые местные эксперты по исламу утверждали, что нельзя касаться религиозной подоплеки этого преступления и устраивать через СМИ дискуссии по поводу различных интерпретаций Корана, да и вообще называть терроризм «исламским». Варварство «Аль-Каиды», мол, не имеет ничего общего с исламской цивилизацией.