Сталин - Аллилуевы. Хроника одной семьи - Владимир Аллилуев Страница 31

Должен заметить, что Двойрис был единственным проходимцем, который оказался среди исключительно порядочных людей, живших в нашем доме. Хотя хорошо известно, что вокруг власть имущих во все времена крутились, крутятся и будут крутиться всякого рода авантюристы и проходимцы.

Но мне повезло, я видел и общался лишь с очень достойными людьми. Это было поколение честных людей. Об этом говорит и Ф.М. Бурлацкий в своих воспоминаниях "После Сталина". Он пишет, что пришел на работу в аппарат ЦК КПСС после XX съезда, застав там людей, которые работали во времена Сталина. Это были честные, надежные люди, очень обязательные в своих действиях и обещаниях.

Д.Г. Жимерин, работавший в 1942–1953 годах наркомом, а затем министром электростанций СССР, вспоминал: "Когда меня назначили наркомом, один умудренный долгим опытом работы со Сталиным человек посоветовал мне, если я хочу уцелеть, руководствоваться в своей работе со Сталиным тремя принципами: никогда не лгать, никогда не оправдываться при совершении каких-либо ошибок и не быть многословным". Я думаю, что, если бы эти требования у нас настойчиво проводились в жизнь, это оградило бы нашу страну и наш народ от тех бедствий, которые они переживают ныне.

Хорошо помню К.И. Николаеву, члена ЦК ВКП(б), члена Президиума Верховного Совета СССР, секретаря ВЦСПС. Она жила в нашем доме и дружила с моей матерью, часто навещала нас. Дочь петербургского рабочего и прачки, Клавдия Ивановна рано узнала нищету и бесправие. С детских лет работала нянькой, а когда подросла, поступила фальцовщицей в типографию. Распространяла революционные листовки. В 1908 году пятнадцатилетняя Клава была впервые арестована, а потом она еще выдержала три ареста и две ссылки, но девушка от революционной деятельности не отказалась, в 1909 году она вступает в РСДРП. Октябрьские бои она приняла в Питере, потом отражала натиск Юденича. В 1919–1924 годах К.И. Николаева — редактор "Работницы", потом два года работает начальником отдела работниц ЦК партии, в 1928–1930 годах — заведующая отделом агитации и пропаганды Северо-Кавказского крайкома партии, в 1930–1934 годах заведует агитационно-массовым отделом ЦК ВКП(6), является вторым секретарем Западно-Сибирского крайкома партии, в 1934–1936 годах — второй секретарь Ивановского обкома партии, а с 1936 года до декабря 1944 года, до дня своей кончины, Клавдия Ивановна работала секретарем ВЦСПС. Вот уж у кого отсутствовали такие проявления, как комчванство, так это у Клавдии Ивановны. Скромная и строгая в быту, она была твердым и требовательным работником, не боялась критиковать лица любого ранга, она никогда не скрывалась за общими формулировками, а называла конкретных виновников тех или иных недостатков.

Во время войны К.И. Николаева была командирована в Англию и возвращалась оттуда на военном корабле, сопровождавшем конвой. Командир корабля, суеверный, как все "морские волки", сначала наотрез отказался брать ее на борт — женщина на корабле, жди беды! Но приказ неумолим, пришлось подчиниться. На пути в Мурманск конвой подвергся атакам немецких подлодок и авиации. Клавдия Ивановна покорила всех своим мужеством и хладнокровием, она оказывала помощь раненым и даже стояла у пулемета. Расставаясь в Мурманске с Николаевой, командир корабля элегантно поцеловал ей руку: "Мадам Николаева, борт моего корабля всегда к вашим услугам!".

В соседнем с нами двенадцатом подъезде жил Георгий Димитров, который поселился здесь после своей трудной и триумфальной победы на Лейпцигском процессе 1933 года, впоследствии Димитров стал одним из создателей Отечественного фронта Болгарии (1942 год), Председателем Совета Министров НРБ (1946 год), а в 1948 году избирается генсеком болгарской партии коммунистов.

Моя мать хорошо знала Георгия Димитрова и его семью, ребенком я бывал в их квартире. Мать так была дружна с Димитровыми, что в 1943 году, когда внезапно умер их семилетний сын, Георгий Димитров попросил ее, чтобы я пожил немного в их семье, но мать, конечно, не могла согласиться на это.

Интересно, что после того, как в 1973 году мы с братом разменяли свою квартиру в доме на набережной и поселились на новых местах, я, познакомившись с новыми соседями, выяснил, что моя соседка по этажу — дочь известного немецкого оперного певца Максима Мансфельда Рашель тоже хорошо знала Г. Димитрова, который, находясь в фашистской Германии, долгое время жил как раз у них в доме.

Приехав в Москву после Лейпцигского процесса, Г. Димитров долго лечился в Крыму. В 1935 году он из Крыма написал в Берлин М. Мансфельду, в этом письме он благодарил Максима за то, что тот с риском для жизни скрывал его, и заверил его, что если ему потребуется когда-либо его помощь, он сделает все, чтобы ее оказать. Случилось так, что семье Мансфельда угрожала отправка в еврейское гетто, им уже пришли повестки, когда Г. Димитров буквально вырвал эту семью из лап неминуемой смерти, певцу, его жене и дочери был сделан вызов в СССР, семья была снабжена советскими паспортами и благополучно покинула Германию. Такие люди, как Г. Димитров, никогда не оставляли друзей в беде, поэтому они и фашизм одолели.

В том же, двенадцатом подъезде жил С.В. Кафтанов, один из организаторов советской высшей школы. Сергей Васильевич, родившийся в 1905 году в семье шахтера, был старшим в многодетной семье, поэтому, едва закончив начальную школу, сразу поступил на завод "Донсода" строительным рабочим, был вагонщиком на меловых рудниках, форсунщиком и вакуум-аппаратчиком в каустическом цехе завода. Выступает одним из организаторов заводской молодежи, в 1926 году избирается освобожденным секретарем и членом бюро Лисичанского райкома комсомола, членом парткома завода.

Сергей Васильевич обладал импозантной внешностью, это был поистине человек-гора. Когда он садился в машину, казалось, у нее вот-вот лопнут рессоры. Его сын рассказывал мне, что в молодости отец как-то пошел в цирк. Заезжая знаменитость — борец-профессионал, играя мускулами, приглашал любого помериться с ним силою. Отец вышел и, обладая огромной природной физической силой, легко победил его. Жена Сергея Васильевича, напротив, была женщиной хрупкой и изящной. Ее отец, старый большевик С.Д. Марков и ее мать были зверски убиты бандитами в Дагестане в ноябре 1922 года.

В 1927 году Сергея командируют на учебу в МХТИ имени Менделеева, который он успешно заканчивает в 1931 году по кафедре пирогенных процессов.

В 1934 году решением ЦК ВКП(б) его переводят на партийную и научную работу в Московский физико-химический институт имени Карпова. Он руководит кафедрой общей химии, читает курс лекций и является секретарем парткома. В институте развернулась работа по сближению научно-учебной деятельности с нуждами отечественной химической промышленности.

Проходит три года, и Сергей Васильевич переводится в аппарат ЦК ВКП(б), он некоторое время "стажируется", а уже в конце того же, 1937 года назначается на пост Председателя Всесоюзного Комитета по делам высшей школы при СНК СССР.

На этом посту он встречает Великую Отечественную войну и включается в энергичную работу по перестройке вузов на военный лад, перебазированию многих вузов на восток. За годы войны ни один вуз не прекращал своего учебного процесса, за годы войны были подготовлены сотни тысяч специалистов, которые работали для нужд фронта, а потом восстановления страны. Совет по координации научных исследований для нужд фронта и тыла, руководимый Кафтановым, имеет немалые заслуги в создании новых видов вооружений, разработке новых технологий в военной промышленности. Он создает первую в стране теплотехническую и другие лаборатории, ставшие впоследствии важнейшими центра исследований по использованию атомной энергетики.