Венеция Казановы - Сергей Нечаев Страница 31

Возле Эрберии, на стороне Сан-Поло, стоит самая древняя церковь Венеции — Сан-Джакомо-ди-Риальто (San Giacomo di Rialto). По преданию, ее фундамент заложили еще в V веке первые переселенцы с материка, бежавшие от нашествия северных варваров. Нынешний внешний вид храма относится к XI–XII векам, а отреставрирована она была в 1601 году.

Следует сказать, что в Венеции не было традиционных ярмарок товаров повседневного спроса, а ярмарка Вознесения (Sensa) считалась праздником — с балаганами купцов на площади Сан-Марко, маскарадом, музыкой и ритуальным зрелищем венчания дожа с морем. На площади Сан-Марко было несколько рынков, в частности рынки драгоценных украшений и не менее драгоценных мехов.

Продукты же питания продавались у моста Риальто. Именно здесь, на Большом Канале, находилось «чрево» Венеции, активный центр любых обменных операций, больших и малых сделок. Здесь каждое утро встречались крупные негоцианты Венеции в своей Лоджии (Loggia), построенной в 1455 году, — можно сказать, на своей Бирже, — обсуждая свои дела, договариваясь о фрахте судов, покупая и продавая товар, заключая контракты между собой или с иностранными купцами. Чуть дальше располагались банкиры в своих тесных лавках, готовые тут же соответствующим образом оформить эти сделки.

Именно от моста Риальто торговля и деловая жизнь разливались по всему кварталу Сан-Марко.

Однако район Эрберии во времена Казановы был известен не только своими овощами и фруктами.

Джакомо Казанова («История моей жизни»):

«Те, кто отправляется сюда на прогулку в столь ранний час, уверяют, будто хотят доставить себе невинное удовольствие и поглядеть, как плывут к рынку две или три сотни лодок, полных зелени, всевозможнейших фруктов и цветов, разных в разное время года, — все это везут в столицу жители окрестных островков и продают задешево крупным торговцам; те с выгодою продают товар торговцам средней руки, а они — мелким, еще дороже, и уж мелкие разносят его за самую высокую цену по всему городу. Однако ж венецианская молодежь ходила на Зеленной рынок вовсе не за этим удовольствием: оно было только предлогом.

Ходят туда волокиты и любезницы, что провели ночь в домах для свиданий, на постоялых дворах или в садах, предаваясь утехам застолья либо азарту игры. Характер гульбища этого показывает, что нация может меняться в главных своих чертах.

Венецианцев старых времен, для которых любовные связи были такой же глубокой тайной, как и политика, вытеснили нынче современные венецианцы, отличающиеся именно тем, что не желают ни из чего делать секрета. Когда мужчины приходят сюда в обществе женщины, они хотят пробудить зависть в равных себе и похвастать своими победами. Тот, кто приходит один, старается узнать что-нибудь новенькое либо заставить кого-нибудь ревновать. Женщины идут туда больше показаться, нежели поглядеть на других, и всячески стремятся изобразить, что не испытывают ни капли стыда. Кокетству здесь места нет: все наряды в беспорядке, и кажется, напротив, что в этом месте женщинам непременно надобно показаться с изъянами в убранстве — они как будто хотят, чтобы всякий встречный обратил на это внимание. Мужчины, ведя их под руку, должны всячески выказывать скуку перед давнишней снисходительностью своей дамы и делать вид, будто нимало не придают значения тому, что красотки выставляют напоказ разорванные старые туалеты — знаки мужских побед. У гуляющих здесь должен быть вид людей усталых и всей душой стремящихся в постель, спать.

Погуляв с полчаса, отправляюсь я к себе в дом для свиданий».

Фактически это был своеобразный район «красных фонарей», где всегда можно было найти себе женщину, как говорится, не самых строгих правил. Сейчас для рода занятий этих женщин есть вполне определенный термин, а во времена Джакомо Казановы они назывались куртизанками.

Джакомо Казанова («История моей жизни»):

«Во все времена венецианские куртизанки славились более красотою, нежели умом».

Венецианская куртизанка — дитя порока, обожаемая всеми и одновременно ненужная никому, сегодня блистающая в обществе господ из высшего света, а завтра всеми забытая и умирающая от «дурной болезни». Эти женщины жили в то прекрасное и жестокое время, когда, с одной стороны, их преследовали, а с другой — не могли без них обойтись. В Венеции проститутками (будем называть вещи своими именами) считались все незамужние женщины, имевшие интимную связь с одним или более представителями противоположного пола, а также замужние женщины, не жившие с мужем и имевшие интимные связи с другими мужчинами.

До 1498 года проститутки Венеции могли жить только в специально отведенном для них квартале Кастеллетто (Castelletto), находившемся в районе Риальто. После этого им наконец разрешили свободно передвигаться по городу. В XVI веке их количество уже составляло примерно 10 процентов от общего числа населения Венеции.

Безусловно, по сравнению с другими городами, Венеция отличалась независимостью и более свободными взглядами. Поэтому и проститутки здесь чувствовали себя намного спокойнее, чем где-либо в другом месте. Но это вовсе не означало, что венецианские власти не заботились об общественной морали, просто они старались держать это явление под контролем, но не слишком драматизировали его. Проститутки тоже вели себя достаточно тихо, а посему в городе в целом царила атмосфера толерантности и уважительного отношения к интересам различных сторон.

Франсуаза Декруазетт («Венеция во времена Гольдони»):

«Начиная с XIII века правительство прекратило растрачивать силы на контроль за проституцией, сконцентрировав активность девиц легкого поведения в определенных местах, и в частности на Риальто, где в XIV веке для соответствующих дам был даже создан публичный бордель-резервация Castelletto. Проститутки обязаны были соблюдать определенные правила, дабы отличаться от остальных женщин: им запрещено покидать отведенные «для работы» места, запрещено ночевать в тавернах, селить у себя иностранцев, являться в приемные женских монастырей, кататься на лодках, будь то днем или ночью, выходить в масках на улицу. В театре же, напротив, они были обязаны появляться только в масках; им было запрещено жить на Большом Канале и платить больше 100 дукатов за квартиру; запрещено иметь горничных и прислугу (massere), носить белые платья zenda, какие носят молодые девушки, и жемчужные ожерелья, какие обычно носят женщины из общества; запрещено принимать участие в празднествах знати, появляться на балах, на загородных прогулках, на ярмарках или на религиозных праздниках. Нарушительниц наказывали так же, как и преступников-рецидивистов».

Нарушительниц было немного. Более того, венецианские проститутки делились на две основные категории. К первой относились так называемые «честные куртизанки» (cortigiane oneste). Их честность в данном случае не имеет почти ничего общего с целомудрием, но означает лишь то, что этой категории женщины обладали хорошими манерами и находились на содержании одного или нескольких богатых покровителей, как правило, выходцев из высшего сословия. Этим дамам нечего было бояться. Остальные же, которые по тем или иным причинам не смогли стать «честными», с властями старались по возможности не пересекаться.