Опыт Октября 1917 года. Как делают революцию - Алексей Сахнин Страница 30

В этой работе он пишет, что необходимо «разбить старую чиновничью машину и тотчас же начать стоить новую, позволяющую постепенно сводить на нет всякое чиновничество», что «<Парижская>Коммуна – первая попытка пролетарской революции разбить буржуазную государственную машину и «открытая наконец» политическая форма, которую можно и должно заменить разбитое». Советы русской революции Ленин считает развитием этой впервые «открытой наконец» парижскими коммунарами формы организации общества, которая должна прийти на смену традиционным государственным формам.

Вместе с тем, Владимир Ильич подчеркивает принципиальный экономический централизм марксизма: «Маркс расходится и с Прудоном и с Бакуниным как раз по вопросу о федерализме (не говоря уже о диктатуре пролетариата). Из мелкобуржуазных воззрений анархизма федерализм вытекает принципиально. Маркс централист. И в приведенных его рассуждениях нет никакого отступления от централизма». Однако в 1917 г. Ленин отказывался видеть противоречие между предельным демократизмом Советов (и разрушением старого государственного аппарата), с одной стороны, и экономическим централизмом с другой. Критикуя Каутского и Бернштейна, Ленин утверждает, что «Централизм возможен и со старой, и с новой государственной машиной. Если рабочие добровольно объединят свои вооруженные силы, это будет централизм, но он будет покоиться на «полном разрушении» государственного централистического аппарата, постоянной армии, бюрократии».

Суммируя свое политическое кредо, вождь большевиков писал что вопреки «корыстным» усилиям «буржуазных идеологов (и их прихвостней вроде гг. Церетели, Черновых и К)», вполне назрел вопрос социалистических трансформаций, которые он понимал как «экспроприацию капиталистов, превращение всех граждан в работников и служащих одного крупного «синдиката», именно: всего государства, и полное подчинение всей работы всего этого синдиката государству действительно демократическому, государству Советов рабочих и солдатских депутатов».

Представляется, что Ленин все-таки недооценивал значение вопроса о централизме в перспективе прямой советской демократии. В будущем, когда практика выявит реальность противоречия между «действительно демократическим государством Советов рабочих и солдатских депутатов» и государственным централизмом, доведенным до превращения государства в «один крупный «синдикат»», большевики вынуждены будут выбирать между сторонами этого противоречия, и, как известно, они сделают выбор в пользу «синдиката».

Однако в «Государстве и революции» стратегическая ориентация Ленина остается вполне в согласии с духом и буквой «апрельских тезисов». В своем теоретическом труде Ленин ни на йоту не отошел от идеалов демократической революции, высшим достижением которой он видел полновластные Советы.

Таким образом, поведение советского большинства не заставило Ленина изменить свое отношение к самой советской модели. Однако тактические установки вождя все же существенно изменились.

В статье «К лозунгам», написанной в середине июля, Ленин утверждает, что «Советы могут и должны будут появиться в этой новой революции, но не теперешние Советы, не органы соглашательства с буржуазией, а органы революционной борьбы с ней. Что мы и тогда будем за построение всего государства по типу Советов, это так. Это не вопрос о Советах вообще, а вопрос о борьбе с данной контрреволюцией и с предательством данных Советов». Т. е. Владимир Ильич сохраняет в силе стратегическую установку на антибюрократическую революцию и замену государственного аппарата Советами, напрямую связанными с массовым движением. Более того, Ленин писал, что «если бы власть своевременно перешла бы к Советам», «было бы всего легче, всего выгоднее для народа».

Однако формула революционной тактики у Ленина теперь звучала по-новому: «Свержение буржуазной контрреволюции не может дать ничто, никакая сила, кроме революционного пролетариата. Именно революционный пролетариат … и должен самостоятельно взять в свои руки государственную власть…». До этого, в статье «Политическое положение» Ленин писал: «Цель вооруженного восстания может быть лишь переход власти в руки пролетариата, подержанного беднейшим крестьянством, для осуществления программы нашей партии». Тактика овладения возникающим снизу аппаратом Советов откладывалась до тех пор, пока уже пришедшая к власти партия большевиков не создаст «новые Советы».

Получается, что для победы революции и построения «государства по типу Советов», необходимо вооруженное восстание, направленное, в том числе, против «данных Советов», которое даст власть «пролетариату». Во главе победоносного пролетариата, по мысли Ленина, может стоять только большевистская партия. Уже 16 июля Сталин на вечернем заседании 2-й Петроградской общегородской конференции большевиков дал интерпретацию этой мысли Ленина: «власть должна быть передана классам, а не учреждениям». В какие учреждения организуются классы? Предполагалось, что они будут организоваться вокруг партий.

До сих пор в стратегических и тактических установках Ленина не было противоречий. Дорога к «государству по типу Советов» представлялась ему прямой. Теперь же он впервые высказался за то чтобы сделать «диалектический крюк», отвернувшись от колебаний массового движения (представленного Советами) в пользу авангардистского проекта переворота, проведенного руками передовой партии. Во имя передачи власти новым, «революционным Советам».

Представляется, что статьи середины июля стали первым шагом Ленина на пути от ориентации на массовое движение к авангардизму, который составлял другой аспект большевистской политической культуры. Однако эта уступка авангардизму была подчеркнуто условной и вынужденной. В ее основе лежала мысль о том, что само советское большинство идет на разрыв с массовым движением, подвергая революцию угрозе военной диктатуры.