Карфаген. "Белая" империя "черной" Африки - Александр Волков Страница 28

В 214 году до нашей эры римляне отвоевали Сагунт и полностью восстановили его, совершив "исключительную по значимости политическую демонстрацию" (И. Ш. Шифман).

Тотчас после получения известия о судьбе Сагунта римляне направили посольство в Карфаген. Послы потребовали немедленно выдать Ганнибала. Даже самые боязливые из сенаторов слушали эти речи в смущении: никто еще не отваживался так говорить с властями Карфагена. Никто не мог судить карфагенских граждан! Это — суверенное право самой Республики.

По легенде, приводимой Аппианом, война была объявлена так. Один из послов, Квинт Фабий Максим, будущий диктатор, выступая в карфагенском сенате, был встречен насмешками. Тогда он, "указав на складки тоги на груди, сказал: "Здесь я ношу для вас, карфагеняне, мир и войну; выбирайте, что из этих двух вы хотите". Они ему в ответ: "Что ты сам хочешь, то и давай". Когда он предложил им войну, они все в один голос воскликнули: "Принимаем!"

"Рим не объявлял войны, но сделал ее неизбежной, — подводил итог этим переговорам французский историк Ш. А. Жюльен. — Под предлогом возможного нападения карфагенян на Италию он начал превентивную войну, лицемерно прикрывая свой военно-политический империализм". Таким образом, Карфаген с самого начала имел моральное преимущество.

Римский же историк Тит Ливий предварял рассказ об этой войне следующими словами: "Никогда еще более мощные государства и народы не поднимали оружие друг против друга, и сами они никогда еще не достигали такой силы и могущества".

Тем временем Ганнибал вернулся с армией в Новый Карфаген на зимние квартиры. Все понимали, что война только начинается. В ее топку брошен первый город.

В Риме тоже обдумывали план будущей войны. С завоеванием Сицилии южная граница римских владений отделялась от Африки всего лишь узким морским проливом. Очевидно, карфагеняне вновь вторгнутся на Сицилию и примутся нападать на южные берега Италии. Само географическое положение указывало обеим враждовавшим странам тот театр, где развернутся основные военные действия. Можно было и угадать ход войны. Теперь римский флот царил в Средиземном море. Карфагеняне так и не восстановили свой флот после первой войны. Следовало ожидать, что римляне постараются высадить десант на берегу Африки и поведут наступление на Карфаген. События в Испании, где оставался Ганнибал со своей армией, никак не будут влиять на ход войны. Ганнибал собрал большое войско, но ему не с кем воевать, а дойти до Италии невозможно. Северные горы — Альпы — не перейти с армией.

БЛИЦКРИГ, ДЛИВШИЙСЯ ДВАДЦАТЬ ЛЕТ

В 220 году до нашей эры Рим при населении в 3 750 тысяч человек был в состоянии мобилизовать около 750 (Полибий) или даже 800 тысяч солдат (Тит Ливий). В то время Рим во всех отношениях превосходил Карфаген. Рим располагал огромной, мощной армией, привыкшей к победам, сильным флотом и немалыми денежными средствами. После Первой Пунической войны серьезно изменилось геополитическое положение Италии. Теперь Сицилия и Сардиния защищали италийское побережье от нападений с моря; в то же время с территории этих островов можно было совершать вторжения в Африку. Собственно, так римляне и планировали вести войну с Карфагеном, если она состоится: отразить нападение с моря и высадить близ вражеской столицы крупный десант. Основные силы карфагенян находились в Иберии, а Карфаген был почти беззащитен. Его охраняла лишь небольшая армия численностью в 20 тысяч человек. Со времени заключения последнего мира с римлянами в самом Карфагене не готовились к новой войне. Ганнибал начал войну на свой страх и риск.

По преданию, рассказанному многими античными авторами, готовясь к походу, Ганнибал внезапно отправился в Гадес, в знаменитый храм Мелькарта, чтобы узнать волю богов. Здесь ему приснился вещий сон. Следуя за посланцем богов, он якобы отправился в Италию. Его таинственный проводник не велел ему оглядываться назад. Наконец, Ганнибал не выдержал и посмотрел, что творится у него за спиной. Там ползло громадное чудовище; оно сметало все на своем пути: деревья, здания… "Кто это?" — воскликнул Ганнибал. "Опустошение Италии, — так, по словам Цицерона, отвечал проводник. — Иди вперед и более не оглядывайся". Проснувшись, Ганнибал окончательно уверился в успехе предприятия.

Лишь в июле 218 года до нашей эры Ганнибал узнал, что римляне объявили войну. Он немедленно приступил к сборам и в начале августа повел армию на север, оставив в Иберии своего брата Гасдрубала. Надо было успеть переправиться через Альпы, пока не началась зима, иначе весь его план обречен на неудачу. Цель похода была известна только ему и его ближайшим помощникам. Все остальные считали, что он собирается подчинить себе всю Испанию до Пиренеев. Так думали и римляне. Что им было бояться передвижений карфагенских отрядов где-то на краю света? Римляне однажды победили Карфаген, разобьют его и еще раз. Однако такой войны они не ждали; они даже не знали, что война уже началась и по западным горам карабкаются коварные карфагенские воины.

"В отличие от нашего времени, — писал Д. П. Кончаловский, — война тогда не захватывала всего общества, не изменяла в корне всех условий его жизни. За исключением тех, кто отправлялся в поход, все остальное население продолжало свою жизнь, лишь от времени до времени выслушивая сообщения об успехах или неудачах своего оружия". Было время, отцы и деды жили как всегда, работали в полях, пока в далекой Сицилии или Африке воины сражались с пунийцами. Так будет и при сыновьях.

Похоже думали и консулы. Семпроний уехал на Сицилию, готовясь на 160 пятипалубных судах переправиться в Ливию, а Публий Корнелий Сципион собирался отплыть из Северной Этрурии в Испанию, чтобы наказать дерзкого юнца Ганнибала. По оценке историков, под началом Семпрония находилось примерно 26 500 солдат; Сципион располагал армией численностью около 24 тысяч человек. Оба они не подозревали о планах Ганнибала. Итак, римская армия была раздроблена; ее отдельные части находились вовсе не там, куда собирались нанести удар карфагеняне.

В наше время все пути ведут в Рим. Перед Ганнибалом открывались лишь два пути: морем и сушей. Морской путь был ненадежен. В морс хозяйничали римляне. Кроме того, буря могла рассеять любую флотилию. Ганнибал не хотел, чтобы успех войны зависел от капризов погоды. Лучше повести войско в обход, вдоль побережья Иберии и Галлии, чем потерять его в морских волнах. "Войско его отличалось не столько многочисленностью, сколько крепостью здоровья, — писал Полибий, — и было превосходно испытано в непрерывных битвах в Иберии".

Путь предстоял долгий и трудный. Пиренейские горы были покрыты дремучими лесами, в которых водились медведи и зубры. Правда, близ побережья пролегала старая торговая дорога, по которой и шли карфагеняне. Альпы же считались непроходимыми горами, хотя удалось же кельтам несколько лет назад пробраться по горным перевалам и напасть на цветущие итальянские долины. Но ведь у кельтов не было слонов! Как брести с ними по горным кручам? Воевать же без слонов Ганнибал не решался.

В истории военного искусства античности этот поход стоит рядом с походом Александра Македонского в Персию. Это были одинаково дерзкие и рискованные предприятия. Казалось, оба они с самого начала обречены на неудачу, и лишь твердость и полководческий дар, равно присущие Александру и Ганнибалу, спасли их армии и позволили им добиваться успеха в самых невыгодных условиях. Они покоряли горы и пустыни, штурмовали острова и форсировали болота. На них надвигались войска, вдвое превосходившие их числом. Они громили эти войска умением.