Шебаршин. Воспоминания соратников - Валерий Поволяев Страница 28

Членами ГКЧП стали люди, остро чувствовавшие, какие беды придется испытать их народу с реставрацией капитализма в России. Гэкачепистов обвинили в измене Родине именно те политики горбачевско-ельцинского призыва, которые сами предали свою Родину в Рейкьявике и на Мальте, а в декабре 1991 года — на Беловежской сходке трех изрядно подвыпивших безответственных сепаратистов.

В отношении ГКЧП весьма интересно мнение академика РАН, лауреата Нобелевской премии, Ж. И. Алферова. В своей книге «Власть без мозгов» он пишет: «…Победа ГКЧП означала бы сохранение советской системы, а значит и основ социализма в стране. А если так, то тогда лучше, если бы она состоялась… но, — продолжает он, — гэкачеписты в полной мере проявили свою бездарность… Убежден, что разрушение Советского Союза было, есть и надолго останется самой большой трагедией XX века, прежде всего для народов бывшего СССР… Сегодня Россия отброшена территориально к допетровским временам, экономически в разряд слаборазвитых стран (Советский Союз по ВВП находился на 2–3 месте в мире, Россия сейчас — на 67-м по доле ВВП на душу населения мы были на 13–15 месте, сегодня на 95-м среди африканских режимов). Так долго продолжаться не должно. Я считал и считаю, что коммунистическая идеология и идеология Советской власти, идеи социальной справедливости в конечном счете победят…». Очень многие согласны с таким мнением.

При голосовании телезрителей в программе «Суд времени» более 90 процентов оценили создание ГКЧП не как заговор, не как путч, а как последнюю попытку спасти Советский Союз от развала.

Интересно, что китайский лидер Си Цзяньпин провозгласил, что Китай будет продолжать идти по своему китайскому пути, то есть по пути социализма с китайской спецификой, и жестко заявил, что «китайским Горбачевым он никогда не будет». А Советский Союз, по его мнению, распался потому, что в высшем руководстве страны не нашлось ни одного мужественного руководителя, который мог бы встать на пути Горбачева и остановить его.

Можно только добавить, что трагедия произошла еще и потому, что после Сталина в СССР и в России, к большому сожалению, не оказалось лидера, равного ему по геополитическому дарованию, человека, который мог бы, как Сталин, умело и смело побеждать врагов страны, а их в истории России всегда было немало. К слову, В. Третьяков, известный политолог, вторя У. Черчиллю, о фигуре Сталина отозвался так: «Безусловно, Сталин — и в этом одна из главных составляющих его величия — был одним из самых просвещенных правителей всех времен и народов…».

Ход истории, в том числе и российской, нередко менялся знаковыми случайностями и порой зависел не только от объективных, но и субъективных обстоятельств.

Именно так произошло и в истории с ГКЧП. Как бы там ни было, но в 1991 году Россия сошла со своего исторического, национального и социалистического пути развития.

В те роковые для России дни Р. И. Хасбулатов выступил спасителем, вдохновителем Ельцина, который находился в полной растерянности и готов был бежать из Белого дома в американское посольство, но лишь Хасбулатов с его гибкостью, целеустремленностью и патологической боязнью потерять власть, заставил Ельцина поднять часть москвичей на выступление против ГКЧП.

Московское управление КГБ СССР приняло все меры для выполнения своего долга по обеспечению безопасности столицы и в конечном итоге всей страны. Но так было не во всех подразделениях КГБ.

Девятнадцатого августа на совещании руководящего состава разведки по инициативе Л. В. Шебаршина было принято решение не выполнять указания председателя КГБ СССР В. А. Крючкова в связи с введением чрезвычайного положения и решениями ГКЧП, ограничиться информированием загранаппаратов и сотрудников разведки о происшедших в стране событиях. Было дано указание направлять в Аналитическое управление КГБ СССР и ГКЧП информацию только о негативном реагировании правительственных кругов и общественности зарубежных государств на события в СССР.

Леонид Владимирович, в подчинении которого находилась группа специального назначения «Вымпел» под командованием полковника Бескова, запретил ему участвовать в планируемых действиях ГКЧП, то есть, по существу, приказал не подчиняться председателю КГБ СССР Крючкову. Вслед за Бесковым такое же решение принял и командир спецподразделения КГБ СССР «Альфа» — Герой Советского Союза генерал Карпухин. Буквально перед самым началом намеченной спецоперации «Гром», в два часа ночи двадцатого августа 1991 года, в кабинете зампреда КГБ Г. Е. Агеева оба руководителя отказались от участия в ней. Леонид Владимирович в те дни, похоже, потерял присущую ему политическую ориентировку, совершенно сознательно поддержал сторону Ельцина, видимо опасаясь возврата к власти Горбачева. Находясь в кабинете Бурбулиса, он звонил Крючкову и уговаривал его отказаться от любых решительных действий, наивно полагая, что может вспыхнуть гражданская война, хотя предпосылок к ней, конечно же, не было никаких.

Может быть, такие опасения объясняют бездействие и других важных фигур.

Оказавшись в столь трудной критической ситуации, Бесков и Карпухин были вынуждены принять для них самих очень трудное решение. Оправдать их поступок нельзя, но понять можно. Их, боевых офицеров, отлично проявивших себя в самых сложных и опасных ситуациях, никто в тот момент не поддержал. Даже братья по оружию. А главное, они воочию смогли убедиться в непоследовательности и нерешительности в действиях своих непосредственных начальников.

Августовская ситуация распорядилась таким образом, что эти ответственные люди, находясь в раздвоенном состоянии души, когда нравственный долг диктовал одно, а воинский долг — другое, были вынуждены принять такое решение. Тем более они знали, что в нарушение Конституции СССР Ельцин готовился провозгласить себя Верховным Главнокомандующим Вооруженными Силами на территории РСФСР. Для военных это был полный, извините, раздрай. Они не знали, кому подчиняться.

Крючков в своем страстном, глубоко патриотическом желании предотвратить распад Советского Союза «заигрался» в политике. Он, как говорится, пытался «усидеть на двух стульях» — до самых последних дней проводил переговоры и с Горбачевым, и с Ельциным. Очевидно, именно поэтому Ельцин не был задержан ни при прилете на Чкаловский аэродром, ни в Архангельском. Он, как говорится, всухую переиграл Крючкова. В одном из своих выступлений Ельцин даже похвастался: «Я переиграл Кагэбэ!».

Да, переиграл, но правильнее было бы сказать, что не доиграл Крючков, который недооценил вероломство и цинизм Ельцина, его подчиненность командам из США. Недооценил этого вероломства и Шебаршин.

Многие коллеги, политологи, эксперты приходят к выводу, что нерешительность Крючкова объясняется его гражданской, партийной, идеологической, человеческой позицией. Уже 23 августа 1991 года в одном из интервью он отметил: «Если бы я мог вернуться по времени на пять-шесть дней назад, я бы избрал совершенно иной курс действий, с тем чтобы не сидеть сейчас под арестом…».

В 1993 году действительно произошел насильственный, вооруженный, антиконституционный государственный переворот. В октябре по указанию Ельцина, согласованному с Клинтоном, прямой наводкой был расстрелян Верховный Совет РФ. Россия окончательно взяла курс на Запад, отказавшись от своего собственного самобытного пути развития.