Мистика русского православия - Роман Багдасаров Страница 21

Занятие внутренней молитвой ведёт, полагали её делатели, ко вселению в телесно-душевную храмину Духа Святого, который вытесняет за её стены все прочие влияния. «Пусть Он войдёт в храм, который внутри тебя, — написано в раннехристианском “Толковании о душе”, — чтобы изгнать всех торговцев [Ин. 2: 14–15]. Пусть Он воссядет в храме, который внутри тебя, и ты станешь для Него жрецом и левитом, входящим в очищение. Блаженна ты, душа, если ты обретёшь это в своём храме. Блаженна же ты ещё больше, если будешь Ему служить. А того, кто будет осквернять храм Бога, Бог погубит [1 Кор. 3: 17]. Ибо ты, о человек, беззащитен, если удалишь Его из своего храма. Ведь когда враги не увидят Христа в тебе, тогда они войдут в тебя вооружённые, чтобы сокрушить тебя».

Образ душевного храма (храмины) появляется у свт. Кирилла Туровского (ИЗО |ок.1182) в его письме к печерскому архимандриту Василию: «Ты создал вокруг всего монастыря высокие и прекрасные каменные стены на твёрдом основании. Для этого, во-первых, заготовил ты денежные средства; потом при помощи огня, приготовил плинфу и, наконец, совершил дело при помощи воды и извести. Когда же ты хочешь создать духовную храмину, то положи в основание её веру, и на нём зижди надежду и любовь, как плиту; брение твоего тела смешай с водою — целомудрием, чтобы душа твоя возвышалась как храм. Поставь ей опору как столп — Божию помощь, чтобы если и сойдут на неё какого бы то ни было рода дождь и реки, она пребыла непоколебима, как наковальня, ни от добрых, ни от худых людей. Введи в свою храмину матерь и жену, т. е. кротость и смирение. Обнеси свою храмину от воров отовсюду оградою, т. е. страхом Божиим и молитвою, и приставь к ней стража — ум любомудрый»

Удивительно, как мало изменились символы внутреннего делания через 8 веков: «Если хочешь устроить дом души своей, — учил преп. Серафим Саровский, — то прежде приготовь вещество и всё потребное, чтобы художнику оставалось прийти и устроить. Потребное для такового здания суть твёрдая вера для устроения стен; деревянные окончены [т. е. оконные рамы. — Р.Б.], вводящие свет солнечный, который бы освещал

дом, чтобы не было в нём малейшей темноты. Оконца деревянные суть пять чувств, честным Крестом Христовым утверждённые, вводящие свет мысленного солнца правды и не позволяющие оставаться в дому твоём ни малейшей темноте. Потом требуется покров, да ни во дни солнце не ожжет тебе, ниже луна нощию (Пс. 120: 6). Наконец, требуется дверь, вводящая в дом и хранящая живущего в нём. Разумей мысленную дверь — Сына Божия, Который говорит: Азъ есмъ дверь».

Аллегория душа-храм укоренилась в гимнографии, став краеугольным камнем аскезы, как видно из следующих слов Исаака Сирина: «Ибо осмеливаюсь сказать со святым Павлом, что мы храм Божий (1 Кор. 3: 16). Посему, как чист сам Бог, очистим храм Его, чтобы возжелал вселиться в нём. И как сам Он свят, освятим и храм… И, таким образом, облако славы Его приосенит душу, и свет величия Его воссияет внутри сердца, и исполнятся радости и веселия все обитатели селения Божия, а наглые и бесстыдные исчезнут от пламени Святого Духа». Использовав эпитет «облако славы», преп. Исаак уподобляет внутренний храм — Скинии Завета, которую также осеняло облако и наполняла слава Господня (ср. Исх. 40: 34—8).

«Умное делание» заключалось в поступенчатом преображении внутреннего пространства из простой каморы в келью, затем в храм и, наконец, в видимое селение Духа — Скинию. В этом плане келья соответствует человеку, очищенному от страстей, храм — добродетельному и Скиния — стяжавшему духовные дарования. Когда 7 пороков (зримым воплощением коих служили планеты) замещены добродетелями, человек сознательно вступает во взаимодействие с благой стороной Творения, заложенной в том числе и в светилах. «Великолепие тверди суть звёзды, а украшение бесстрастия — добродетели; ибо бесстрастие, как я думаю, не иное что есть, как сердечное небо ума», — писал Лествичник.

Уподобление добродетелей небесным телам имело символическое выражение. Семь планет называли одним словом: Светильник. Стоящему на плоской земле они представали в виде семисвечника Скинии, знак которого часто встречается в орнаменте: Изготовив семеро све

тильников на свечнице в Скинии Завета, Моисей придал им число планет. Согласно Палее, вид алтарного семисвечника доказывает истинность

святого православия, основанного на семи вселенских соборах. Поэтому фразы типа «возжги в душе светильник веры J вложи внутрь сердца огнь любви», как, например, в народной «Молитве по святом причащении», не столь отвлечённо-сентиментальны, как иногда кажется.

За стенами времени

Проницаемость сечений и соразмерность частей вселенской Каморы порождают её 9-е качество — синхронистичность. Козьма рассматривает её, сопоставляя кардинальные события священной истории с часами суток и днями недели. — Адам согрешил в полдень (6-й час) 6-го дня, а к вечеру был изгнан из рая. Христос также взошёл на крест в полдень 6-го дня. В обоих случаях — с момента согрешения Адама и до его изгнания и во время Страстей Христовых — от 6-го часа до 9-го — ангелы были опечалены, вследствие чего помрачилась вся природа. И как прародители были изгнаны из рая в 9-й час, так Христос и разбойник в 9-м же часу вошли в рай и т. д. Сменяющие друг друга события «привременной» жизни оказываются вложенными в одно вечное макрособытие, которое в существующем мире переживается через знамения синхронности.

Эта черта мироздания оказала глубочайшее влияние на жизнь Церкви и на монашеский быт. Синхронистичность, как смычка между временем и вечностью, лежит в основе миротворного круга церковных годовых праздников, суточной и недельной систем богослужения. Величайшая попытка синхронизировать коллективное сознание иноческой общины с кругом вечности была предпринята в Обители Неусыпающих на Евфрате (V век), где чтение Псалтири совершалось непрерывно в течение суток.

Для мира-призмы принципиально важно представление о её стенах или пределах, ибо Дух Святой, действующий на мир через Сына, исходит от Отца, из области Запредельного. В космосе, где по законам времени вещи складываются и распадаются, потустороннее «пространство» предстаёт как сверхнеподвижность (супрастационарность), но именно там, в области Отца, источник Духа.

За стенами каморы отсутствует привычное человеческое время, ведь ими ограничены даже планетные круги. Рай здесь видится земной протяжённостью, выведенной за рамки времени. Его края на миниатюрах Топографии выступают из-за клетских стен. Здесь праведники непосредственно покоятся «в руках Божиих», совпадающих с «концами земли». Любопытен в этой связи княжеский обычай устраивать подобие Рая за рекой, обтекающей столичный кремль (киевский двор-«рай» Юрия Долгорукого в Заднепровье и, позднее, Большой Государев сад в Замоскворечье).