Невеста для кронпринца - Оксана Гринберга Страница 78

…Нам нечего здесь бояться, тоже заверил меня Кирон, когда приезжал в Ла-Реш пять дней назад. Сказал, что в крепости девушкам безопасно.

Пробыл принц буквально пару часов, привезя с собой ворох последних новостей. Поцеловал меня на глазах у всех, а затем протянул порядком помятое письмо Изабель, и та зарделась маковым цветом. Письмо было от Роланда — в этом у меня не было сомнений, потому что я увидела королевскую печать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Затем Кирон спешно отобедал, попросив меня не отходить на него ни на шаг, так как скоро он снова уедет и не хочет терять ни секунды из того времени, которые мы могли провести вместе. Чуть позже в приемном зале в присутствии лорда Торполи и нескольких высших чинов из крепости он принялся рассказывать о последних новостях из Авенны и о том, что происходит в Ангоре.

Но я уже знала…

Знала всю подлость Артура Максвелла, который давно задумал переворот. Собирался захватить власть в стране, но понимал, что уничтожить принцев Годдартов и всю их многочисленную родню, чтобы освободить себе место на троне, у него не получится.

Годдартов слишком много, поэтому нужно действовать по-другому.

И действовать быстро, потому что у принцев появились неопровержимые доказательства причастности первого советника к мятежу. Бахри-амеры, ставшие верными телохранителями Годдартов, были готовы свидетельствовать против него в суде, подтвердив, что именно по приказу Максвелла они обрушили Мост Роз, что повлекло за собой множество человеческих жертв.

В тот день Максвелл собирался убрать Роланда — он был слишком крупной и серьезной фигурой в этой игре.

Так вот, вместо этого Максвелл спешно увез короля в монастырь Все-Отца, где и воспользовался безумием Реджинальда.

Вернулся первый советник в столицу уже с бумагой, на которой стояли королевская печать и подпись. Реджинальд Годдарт отрекался от трона, вручая власть в руки «единственного и верного соратника Артура Максвелла, презрев чаяния подлого сына, пытавшегося меня убить».

Из этого указа следовало, что Реджинальд Годдарт в «трезвом уме и в полном здравии» передавал трон и корону Ангора Артуру Максвеллу, добровольно сложив с себя королевские обязательства, но перед этим приказывал заключить под стражу «двух предателей» — Роланда и Кирона.

Одобрить передачу власти и арест принцев должен был Парламент — Верхняя и Нижние Палаты, к которым как раз в это время обращался Роланд, требуя признать отца невменяемым по причине слабости рассудка. Доказательств и свидетелей тому было с лихвой, и последней каплей стало потопление королевской баржи.

Но именно в этот момент в Парламент с отречением короля явился Максвелл.

И тут же начались вооруженные стычки между верными Годдартам людьми и подкупленными Максвеллом придворными, сразу же вылившиеся в серьезные беспорядки на улицах Авенны.

Впрочем, Парламент все-таки призвали к порядку, затем две Палаты проголосовали — и их решение было в пользу Роланда Годдарта. Но Максвелла уже было не остановить. Он слишком далеко зашел, а отказаться от своих планов для него означало бы пойти на плаху за многочисленные преступления.

К тому же на его стороне выступила половина знати Ангора, давно подкупленная несметным богатством первого советника и его льстивыми обещаниями допустить их к власти. В армии тоже произошел раскол — часть войск, ведомая продажными командирами, перешла на сторону Максвелла.

Но это было еще не все — на сторону первого советника, спешно объявившего себя королем Артуром II, встали еще и церковники. В храмах Все-Отца били в колокола, заявляя, что прихожане должны поддержать решение Реджинальда Годдарта, провозгласившего нового избранника, и его воля священна.

В то же самое время священники храмов Все-Матери молили встать горой за принца Роланда, уверяя, что династия Годдартов послана Ангору Богами.

Без гражданской войны и кровопролития уже было не обойтись — и за последние десять дней верные Годдартам войска и мятежная армия Максвелла несколько раз сошлись в бою. Я знала, что войсками Годдартов командовал Кирон, и они одержали две победы.

Правда, все же было одно… Нет, не поражение, а тактическое отступление, а потом снова победа.

Но все равно ничего еще не было решено.

Ничего!..

Позиции Максвелла все так же были сильны. К тому же я подозревала, что султан Ихран не останется в стороне и обязательно выступит на стороне предателя.

Правда, со слов Кирона выходило, что тот все еще медлил, словно чего-то выжидал. Но скоро старому шиалорскому лису все же придется сделать свой выбор. Поддержать либо одну, либо другую сторону, и Кирон почти не сомневался в том, что Годдартам нужно будет воевать еще и с Шиалором.

Остановить войну могла только скорая и безоговорочная победа над Максвеллом, сплоченность в стране и сильный король на троне. И они с Роландом делали все, чтобы как можно скорее покончить с мятежом.

Сказав это и поцеловав меня на прощение, Кирон уехал. Правда, не забыл упомянуть, что, к сожалению, его младшего брата так и не нашли. Конрад Годдарт пропал в дворцовой суматохе, когда мы собирались в Ла-Реш, — его гувернеров нашли убитыми, а мальчик исчез без следа.

Конечно же, принца искали, но безрезультатно.

Братья не сомневались в том, что это дело рук Максвелла, и дожидались следующего его хода. Думали, что тот примется их шантажировать, торгуясь жизнью Конрада, либо убьет их брата, посчитав, что одним Годдартом меньше — пусть и маленький, но шаг к победе.

И мое сердце болело, стоило мне об этом подумать.

…Так я и бродила по саду — перебирая в голове одну версию за другой, давно уже позабыв о том, что потеряла память и та не спешила ко мне возвращаться. Десять дней ничего не изменили, но, признаюсь, сейчас меня это мало волновало.

Совсем другое занимало мои мысли.

Я шла по дорожкам, складывая в голове так и эдак, прикидывая, у кого сейчас перевес в воинской силе и что может измениться в ближайшее время. Например, какие провинции Ангора решат присоединиться к Максвеллу, а какие поддержат законного короля Роланда.

Думала о том, где могут сойтись две армии для решительной битвы, хотя до нее все еще было далеко — противники только «прощупывали» друг друга. И еще, почему молчит Шиалор, с которым у Ангора союзный договор и который должен прийти на помощь, но при этом выбрать либо сторону законного короля Роланда I Годдарта, либо Артура II Максвелла — потому тот тоже себя поспешно короновал.