Клинок Богини, гость и раб - Анастасия Машевская Страница 74

– Ничего страшного, – улыбнулась красивейшая из жен. – Я плохо спала ночью, такое иногда случается на новых местах. – И, не дожидаясь разрешения, устремилась к выходу.

Нирох смотрел ей вслед дольше других, размышляя над тем, что жрицы сродни солдатам – могут питаться непонятно чем и спать непонятно как.

Едва жрица скрылась за закрывшимися дверьми, Нирох обратился к Бераду:

– Последнее время Шиаде часто недужится. Она и приехала болезненной. Уж не ждете ли вы пополнения в семействе? – хмуро спросил король.

– Если это и так, сир, я, думается, узнаю об этом, только когда увижу разросшийся живот, – постарался непринужденно ответить Лигар. – Вы же знаете женщин, Бог сотворил их, чтобы морочить мужчинам головы.

– Я не особенно одобряю твой брак, будь ты мне даже сто раз друг, Берад. И не понимаю, как храмовница могла такое допустить. – С этими словами Нирох уставился на Таланара такими глазами, будто храмовницей Ангората был сей несчастный старик. – Но верю, что Нелле известны замыслы Праматери лучше моего. А раз так, раз уж ты женился на Второй среди жриц, тебе следует позаботиться о дочери.

– Говоря откровенно, – вмешалась королева, – довольно странно, что вы уже четыре месяца в браке, а Шиада еще легка.

– Женщины семьи Сирин весьма плодовиты, если ты об этом. – Нирох укоризненно посмотрел на жену.

Королева Гвен проигнорировала его, продолжая настаивать:

– Приставь к ней женщин, Берад, пусть сообщат, не делает ли она чего, чтобы изгнать плод. Подобное страшный грех, и если…

– Ваше величество, – обратился Таланар к Гвендиор, – вы говорите о…

Отворились двери, выводящие во внутренний двор замка. Глашатай громко возгласил:

– Его высочество принц Архонский, Агравейн Тандарион.

Железная Грива Этана поклонился собравшимся, поприветствовав их, и паче других преклонил колени перед Таланаром.

– Светел твой день, владыка Тайи. Благослови именем Всеединой.

– Богиня в каждом из нас, королевич. Да благословит Она тебя, и воздаст, и очистит. – Таланар сделал осеняющий жест вдоль Агравейнова лба. Ликандр, сидевший рядом с происходящим, нахмурился и понимающе переглянулся с королевой Гвен.

– Сестренка! – радостно приветствовал Виллину поднявшийся с пола богатырь. Когда слова радушия и поздравлений иссякли, Железногривый уселся на свободное место рядом с Берадом. Королева велела сменить приборы.

– Здесь не занято, я смотрю. – Поблагодарив хозяев, принц взял кусок свежеиспеченного хлеба, обильно полил его медом и отправил в рот. Вслед в считаные минуты умял четыре яйца, опорожнил огромную кружку молока. – Вот это я понимаю, подкрепился, а то что это за птичьи зерна да сушеные яблоки тут были? Сколько лет живу, в жизни не видел, чтобы воины так ели! – весело проговорил Агравейн.

– Место, которое ты занял, – размеренно объяснил друид, – принадлежит не воину, как принято обычно, а супруге герцога Лигара.

– Даже так? – несколько удивленно переспросил Агравейн. – Мои поздравления, Лигар, помнится, на свадьбе сестры ты значился вдовцом. Или я путаю тебя с кем-то?

– Нет, – скупо отсек Берад.

– Ну и славно. Я всегда говорил, что без женщины в жизни никуда.

– Братец всегда был заядлым юбочником, – шутливо упрекнула Виллина. – Так что говори честно – без женщин тебе в жизни никуда.

Агравейн налил себе еще стакан молока и, принявшись за пшенную кашу, отмахнулся.

– И кто счастливица? – спросил принц.

– Ты, скорее всего, помнишь ее, – объяснил Нирох. – Это Шиада, преемница моей сестры. Возможно, вы даже пересекались на Ангорате, если Удгар отправлял тебя по делам на остров.

Агравейн, чья рука с кружкой молока замерла на полпути, остолбенел. Не слушая короля, с трудом поднес к губам сосуд. Мужчина пил и пил, заставляя гортань сокращаться раз за разом, пока не понял, что самообладание, кажется, возвращается.

Терпения Железногривого хватило ненадолго – односложно ответив на четыре вопроса Нироха, он внезапно поднялся.

– Прошу прощения, пойду разомнусь слегка да отдохну – слишком много времени провел в седле за последнюю пару недель. К тому же надо проверить людей.

– Конечно, конечно, – кивнул Нирох, продолжив что-то говорить.

Агравейн не слышал, в голове крутилась одна мысль: «Я должен поговорить с ней». У самых дверей его настиг мужской голос, раздавшийся в голове:

«Подвеска на твоей шее – что поводок в руке Богини. Позволь Ей отвести тебя».

Если и был на свете человек, возлагавший на празднование рождения Норана Страбона по-настоящему большие планы, то это Агравейн Тандарион.

Первое, что решил король Удгар пару лет назад, когда сын вернулся из Иландара и без умолку вещал о несравненной Шиаде Сирин, – нога его не ступит на Ангорат до тех пор, пока блажь в молодой голове не утихнет. Поэтому, когда пришла весть о беременности Виллины, Агравейн испытал прилив сил – если Праматерь не воспрепятствует, у него в скором времени родится племянник или племянница, а значит, будет шанс встретиться с Шиадой в Кольдерте. Храмовница ведь наверняка отправит Вторую среди жриц для приветствия новорожденного Тандариона…

Замужем?

Что за дурь? Известие не укладывалось в голове. Шиада не может быть замужем, она жрица, а жрицы не созданы для брака. Она ведь сама так говорила.

Внутренний двор под ногами неожиданно стал меньше, понял Агравейн, остановившись. В нескольких шагах от него под темневшей поздней листвой яблонь на скамейке сидела женщина. Сделав еще несколько шагов, замер.

– Здравствуй, Агравейн, – донесся давно знакомый голос.

Шиада опустила голову, разглядывая черное агатовое кольцо на пальце. Только увидев его, жрица поняла, почему так сильно чувствовала приближение архонца.

«И у него тоже есть часть меня».

Агравейн открыл было рот для приветствия, но слова не шли с языка, ноги не слушались.

– Где твои манеры, принц?

Сквозь отяжелевший воздух Агравейн преодолел оставшееся расстояние, уселся рядом с Шиадой и ответил:

– Здравствуй, – протянул по скамье огромную ладонь, которая по сей день помнила все изгибы тела жрицы, и обхватил ее прохладные пальцы.

Шиаду обожгло: когда-то давно здесь, в столице, расстались юноша и девушка, но в это самое утро встретились мужчина и женщина, и одной Праматери было ведомо, чем эта встреча может закончиться.

Мужчина сжал кисть Шиады крепче. Обернулся, свободной рукой притянул голову женщины и прислонился к ней щекой. Жрица в ответ обняла могучее тело, придвинувшись ближе. Принц почувствовал, как через тунику впиваются в спину женские пальцы.

– Я не могу, Агравейн, – безвольно выговорила Шиада, вдыхая его запах.