Неправильный оборотень - Ирина Кочеткова Страница 7

Как правило, первое перекидывание в зверя – праздник семейный.

После того, как была принята система «осознания», наступает он в первое полнолуние после четырнадцатилетия и обычно касается только самого оборотня и его семьи, ну, разве ещё друзьям интересно. Иногда приглашают гостей: вожака зовут, мага, ведущего оборотёнка сызмальства, наставников из школы.

Полнолуние выбирается потому, что в эту ночь перекидывание происходит легче всего – каким-то образом фаза луны влияет на процесс.

Десять дней назад мне исполнилось четырнадцать лет, Арысу шесть – он родился в тот же день, что и я, но на восемь лет позже.

Сегодняшней ночью будет полнолуние и моё первое перекидывание в зверя, Арыс же впервые пойдёт на «осознание». Также первый раз перекинутся мой друг Сувор – ему тоже недавно исполнилось четырнадцать – и Рамиса, первая из детей в своей семье подвергшаяся «осознанию», её семья пришла в нашу деревню восемь лет назад.

Из-за пророчества об «особенном семьдесят пятом потомке» было решено провести официальное празднование – собирается вся деревня. Даже родственники со стороны мамы приедут. Не все, наверно, но уж мамины родители – дед Тариок и бабушка Раллара – точно обещались быть. Может, ещё какие родственники надумают приехать.

А сегодня узнал, что прибыл представитель от княжеского двора и будут посланцы от других поселений, не только волчьих, но и рысей, и медведей, даже с юга кого-то ждали.

За свою жизнь я привык не обращать внимания на интерес к своей персоне. Просто жил, играл, дружил с друзьями и никогда не задумывался – кто я для них и их родителей, зачем соседи и другие интересуются мной?

И вдруг пришло понимание, как их много – этих совсем посторонних людей, которые чего-то ждут от меня, которым я чем-то интересен. Меня впервые в жизни пробрал страх перед чужим мнением.

С утра я спрятался за сарай. Настроение было настолько подавленным, что я не пошёл обедать и не откликнулся на зов матери. Там, за сараем, и нашёл меня Урус вскоре после обеда.

– Что это с тобой, братишка? Надо же, на обед не пришёл! Когда такое бывало?

Я сидел на старых досках, сваленных сюда невесть когда, сжавшись в комок и обняв колени руками, угрюмо уставившись в стену. Брат толкнул меня плечом, присаживаясь рядом:

– Вот это да-а, м любопытными глазами заглянул мне в лицо, – я тебя никогда таким не видел.

– Ур, а каким ты меня видишь?

– Чего?

– Да вот, даже вожак не видит во мне особенного. Он говорит, что ты или Арыс больше подходите.

– Ну, не скажи. Мы с Арыской как раз самые обыкновенные. А особенный… не знаю, тебе больше подходит.

– Да чем же? Морда обыкновенная, я даже не очень умный.

– Ну, насчёт ума ты загнул. Нормальный ты… Э-э, брат, да ты никак перекидывания испугался?

– Нет, Ур, перекидывания я не боюсь. Чувствую, как зверь во мне наружу просится – прямо сейчас бы перекинулся!

Я не мог подобрать слова, как объяснить свои ощущения и страх.

– Знаешь, они все смотрят на меня, заглядывают, как будто я невидаль какая, чудо-юдо какое-то. Всем превращение по-семейному делают,а мне целый праздник устроили. Ещё послы эти…

– Так ты из-за этого? Гор, да на тебя всегда внимание обращали – ты ж спокойно к этому относился! Чего сейчас-то на тебя нашло?

Ну, как объяснить ему, такому близкому человеку, как мне страшно… нет, не выйти к ним, а не оправдать их ожиданий!

– Гор, ты боишься… что не понравишься им?

– Да! Боюсь! – от облегчения к глазам подступили слёзы.

Урус крепко обнял меня за плечи.

– Лагор, я всегда был братом особенного. Думаешь, к нам не пристают? О тебе не расспрашивают? И Ррыка, и отца, и мать с Урсуной, и даже Арыску. Фиг его знает, чем ты особенный! Но, знаешь, любой другой на твоём месте возгордился бы и строил из себя невесть кого, а ты… ты отмахиваешься от этого и остаёшься самим собой – этому-то все и удивляются. Вот этим ты и особенный.

– Да ну тебя! Разве это важно?

– Не скажи. Ещё как важно. Правда, Гор, чего ты заморачиваешься? Плюнь, жизнь покажет, что дальше будет.

Хм, прав Ур, чего-то я расклеился, как девчонка – накрутил себя, напридумывал невесть чего.До перекидывания остались считанные часы, а я вздумал философствовать – вот уж сроду этого не делал.

– Спасибо, Урус! Мне, правда, легче стало.

– Во, держи нос поверху! Ты есть ты, а на других внимания не обращай! Жрать хочешь?

Мой живот согласно заурчал, а брат захохотал.

– Смотри-ка, твой зверь отозвался. На! Я тебе кусок мяса с лепёшкой стащил.

Хор-роший кусок, с румяной поджаристой корочкой, и душистая мягкая лепёшка величиной с тарелку. Я с рычанием вгрызся в бутерброд.