Неправильный оборотень - Ирина Кочеткова Страница 8

– Ешь-ешь. В следующий раз уже зверем ужинать будешь, сырым мясом.

– Умгу…

Хорошо иметь старшего брата!

***

С одной стороны полыхал закат, а над ограждением площадки, где проходили все деревенские собрания, в ещё светлом небе плыла полная луна.

Мы – Сувор, Рамиса и я – разодетые в красивые нарядные одежды, стоя возле ограды, ждали, когда нас позовут.

Праздник праздником, а порядок своим чередом. Сначала маг и наставники работают с сознанием тех, кто не «выпускает» зверя, начиная с самых младших детей, шестилеток, постепенно продолжая с более старшими.

Хотя мы знали всю процедуру происходящего сейчас за оградой, сами не раз её проходили, но с любопытством заглядывали в щели между толстыми кольями.

Ещё бы! Никогда такого не было, чтобы на, в общем-то, рядовое событие собиралось так много народу. На совете деревни было решено проводить процедуру «осознания» с младшими как обычно, наше перекидывание в зверей тоже. Только решили сделать «смотрины» – допустить всех желающих посмотреть «осознание» и перекидывание – для этого по внутреннему периметру площади сколотили скамейки для гостей и сделали лёгкое ограждение.

А после всех этих событий было решено накрыть столы для празднования. Да, такого размаха для обыкновенного события ещё не было!

Ещё одно нарушение. Обычно все, подвергающиеся «процедуре», с начала и до конца находились внутри ограды. Но сегодня набилось столько народу, что нам не хватило там места. Потому и стояли за оградой, ожидая своей очереди.

Я заглядывал в щель между кольями, стараясь высмотреть братишку. Сегодня Арыска со своим дружком Мираком впервые шли на «осознание».

Я помню, как было интересно в первый раз. Интересно и жутко. А вдруг зверь не послушается? Ка-ак выскочит! Ка-ак начнёт всех рвать зубами! Такими страшилками малыши всегда пугают друг друга перед первым «осознанием». Хотя Мирак уже перекидывался и знает, каково это – чувствовать себя зверем.

У магов всё отлажено – быстро вводят детей в транс и держат их под контролем. К каждому подходит наставник и разговаривает с ним. А вот о чём, не вспомнить! Сознание в этот момент уплывает. Разве уловишь, что тебе там говорят?

Ррык как-то объяснял о внушении. Наговаривают ребёнку что-то вроде молитвы или стишка с учётом характера малыша, акцентируя на подчинении зверя человеку. Позже в школе учат чувствовать звериную часть, разговаривать с ним, объясняя зверю жизненные устои человека. Со мной, с братьями и с Урсуной вожак всегда сам занимался, других наставников не подпускал!

На гостей тоже было интересно взглянуть – я пропустил их приезд, сидя за сараем. А говорят, что даже с юга кто-то из оборотней прибыл, а там совсем необычные звери водятся. Вот увидеть бы!

Кто-то настойчиво затеребил мой рукав, обернулся – Орринка, Урсункина подружка. В длинном нарядном платье, на голове венок.

– Чего ты, Орри? Вам скоро идти…

Девчонка, подняв ко мне лицо и придерживая рукой венок на голове, быстро зачастила:

– Гор, после превращения, когда будут вас мясом кормить, возьми у меня – я тоже буду мясо давать.

Сувор тут же развернулся, хмыкнул:

– А чё это у тебя? Будто у тебя вкуснее?

– Ага, вкуснее! Это мой отец с другими сегодня на охоту бегал. За зайцами-русаками, у них же мясо слаще. Специально к празднику – на стол и на кормёжку при превращении. Он сказал, на лопатке самое сочное мясо будет. Вот я и приготовила заячью лопатку.

Неудивительно, что Орринкин отец возглавил охоту. Он после Ррыка и отца самый сильный оборотень в деревне. А охота для праздника… так ведь праздник общедеревенский.

А Сувор совсем разулыбался:

– Ладно, Орринка, уговорила! Я к тебе обязательно подойду.

Девчонкины щёки заполыхали.

– Да я не тебе…

Дружок деланно нахмурил брови:

– Как это не мне? А кому?!

Орринка съёжилась, совсем тихо проговорив:

– Я это… Лагору…

– Ха, всё Лагору! А нас кто кормить будет? Так нечестно!

Пришлось мне вмешаться:

– Эй, Сувор! Это меня угощают! На мой кусок пасть не раскрывай! А ты, Орринка, беги, сейчас с вами шаманить будут.

Девчонка облегчённо вздохнула и, подобрав подол платья, побежала к подружкам – десятилетние уже заходили в ограду.

Рамиса, прищурив и скосив глаза, ехидно пропела дразнилку:

– Тили-тили-тесто, у Лагора Орринка в невестах! Слышь, Лагор, а на юге у людей, говорят, по несколько жён сразу держат – гарема называется.

Друг обнял меня за плечи:

– Эх, завидую тебе, Лагор! Все девки твои! Даже Орринка! Красавица Орринка смотрит только на Лагора! Имей совесть, хоть другу уступи! Ну, хоть одну!

– Сувор, друг мой, так и быть, дарю тебе… Рамису. Рамиска, пойдёшь к Сувору?

– Эй, превращенцы, чего расшумелись? Шаману мешаете, – шикнул на нас наставник Рамон, следящий за порядком на входе в ограду. – Им перекидываться, а они всё как щенки малые тявкают.

Мы затихли, но Сувор исподтишка всё толкался локтем, подмигивая. А Рамиска, зар-раза, мало того что на ногу наступила, за бок ущипнула, ещё и в ухо зашипела: « А я тож-же к тебе хочу-у».

Так и пихались, подхихикивая, в ожидании. Рядом с друзьями было спокойнее на душе.

За своего зверя я совершенно не волновался, у нас уже года четыре как наладился контакт. Я довольно хорошо ощущал эмоции и чувства своего зверя. Бывало и такое, что его реакция на события не совпадали с моими. С чем это было связано? Наверно, из-за того, что реакции и чувства человека и зверя различны. Но мы оба с нетерпением ожидали сегодняшнего события.

И Сувор жаловался, что его зверь весь извёлся в нетерпении. Рамиса тоже нервничала.

Но вот уже зашли в ограду тринадцатилетние…

Позвали Сувора и Рамису, меня пока оставили томиться в ожидании. Наверно, оставили на «закуску».

Стоял, вытянувшись и сжав руки в кулаки. Ну, что ж так долго-то? За оградой послышался шум голосов, одобрительные выкрики, голос вожака, призывающего к тишине.

Наставник Рамон оглянулся на меня от ворот, негромко позвал:

– Лагор, пора…

Нырнул в ворота, шёл мимо земляков, ни на кого не оглядываясь, подошёл к вожаку, стоящему на середине большой площадки. Ррык ободряюще и даже с гордостью улыбнулся.

Осмотрелся.

Площадка была огорожена лёгкими перилами, за которыми толпились оборотни и люди. Перед перилами на краю стояло только одно кресло, в котором сидела наша прабабка Мьяра и радостно мне улыбалась. Рядом с ней расположились Урсуна и Оррина, держащие в руках блюда с кусками сырого мяса.