Проклятие – миньон! - Татьяна Коростышевская Страница 65

Его шутейшество таскал за собой ван Харта с ночи, с того момента, как ворвался в его спальню, орлиным взором оценил испачканную кровью простыню, повязку на голове и соляные кристаллы, хрустящие под подошвами своих остроносых туфель.

– Узнаю изящный почерк нашего общего друга. Судя по тому, что ты пока еще жив, ничего непоправимого не произошло?

Ван Харту было неловко, он то ли кивнул, то ли покачал головой.

– Собирайся, – велел Мармадюк, выдержав паузу. – Наше капризное величество велело нам с тобой отложить разногласия и объединить усилия, с тем чтоб закончить историю с Ригелем уже сегодня.

Гэбриел отправился сменить костюм и спросил из-за ширмы:

– А что ее величество сказала о предмете наших разногласий?

– Предмет нам велено оставить в покое под угрозой умерщвления и оскопления, не обязательно в таком именно порядке. – Лорд-шут шмыгнул носом. – Долго же ты складывал два и два… Хотя, по чести говоря, я вообще не углублялся в эту арифметику. Мне рассказали.

– Она?

– Аврора.

Юноше пришлось приложить усилия, чтоб подавить вздох облегчения. Королева, не она…

Он закрепил у виска повязку, кровь уже не текла, но ему не хотелось, чтоб в рану попала грязь, и вышел из-за ширмы.

Лорд Мармадюк встретил его внимательным взглядом:

– Давай договоримся сейчас, ван Харт, чтоб ничего не отвлекало нас от сегодняшних дел. Цветочек мне нравится, если желаешь поухаживать за садом, встань в очередь.

– А на чем основывается ваша уверенность, что возглавляете очередь именно вы?

– Я старше.

– Не испытываю достаточного уважения к старости, чтоб отступить.

Черные глаза встретились с серыми, ни один из собеседников не отводил взгляда.

– Ты растопчешь этот цветок, ван Харт, – наконец грустно сказал Мармадюк, – своим диким напором, своей игрой, рассчитанной на тридцать шагов вперед и оттого слишком неотвратимой. А девочке нужно гореть. Ты же видел балет, видел, как он действовал на публику? Это называется талант, ван Харт, Цветочка при рождении целовали боги. Ее нужно баловать, а ты заставишь ее делать то, что нужно тебе, будешь ее использовать…

– Откровенность на откровенность, мой лорд, – холодно перебил Гэбриел собеседника, – я ни на мгновение не верю в ваше прекраснодушие и бескорыстие. Да, моя девочка талантлива и ей нужно гореть, но я не позволю использовать ее для растопки вашего костра. Если моя игра рассчитана, как вы говорите, на тридцать ходов вперед, в вашей счет перевалил за сотни, и началась она не вчера, и, если я в состоянии сложить два и два, начали ее не вы и даже не ее величество.

– Какая проницательность, – саркастично хмыкнул шут, отбросив показную искренность, как маскарадный костюм, – и это смеет говорить человек, разбивший…

– Нет, милорд, – тон Гэбриела не изменился, оставаясь холодным и деловым, – не стоит переводить разговор на мою скромную особу, пытаясь лишить меня равновесия. Этот риторический прием даже старше вас. Считайте мои слова объявлением войны, я собираюсь бороться за эту женщину. Все.

– Но не сегодня, – быстро сказал Мармадюк. – Перемирие! Пауза в боевых действиях объявляется до момента пленения Ригеля.

И когда они уже пожимали руки, скрепляя мирный договор, быстро добавил:

– И окончательного разрешения вопроса с тайной организацией ригелевых приспешников.

А потом его шутейшество сделал все от него зависящее, чтоб Гэбриел лорд ван Харт ни на мгновение не оставался без присмотра. Они совместно занимались десятком неотложных дел, среди которых, кроме арестов и допросов, была также конная прогулка за стенами замка в компании доманских послов и ее величества и королевский совет, главной темой которого было странное изменение воды во всех дворцовых фонтанах.

А теперь лорд Мармадюк притащил ван Харта в свои покои, и Гэбриел был уверен, что не окажись в спальне трупа куртизанки, лорд-шут и без того придумал бы, как задержать при себе королевского миньона.

– Чем ты хочешь заняться?

Гэбриел хотел бы немедленно встретиться с графом Шерези и чтоб лорд-шут за минуту до встречи провалился в фаханов ад, но по понятным причинам эти свои желания он не озвучил.

– Арестом нашего главного подозреваемого – Патрика лорда Уолеса, – сказал он вместо этого.

– Самое время, – зевнул его шутейшество. – Я собирался допросить Вальденса, он должен был уже дозреть в заточении, но арест Уолеса – тоже неплохое времяпровождение. Тем более что он мне никогда не нравился. Смазливый умник. Сочетание отвратительнее сложно себе представить. Что там за шум?

Из коридора слышались громкие голоса и топот множества ног, дверь без стука отворилась, в покои вошла ее величество Аврора в сопровождении пары фрейлин, пары слуг и пары миньонов, лордов Доре и Виклунда. Последние явно страдали похмельем и источали неприятные похмельные ароматы. В покоях сразу стало невероятно тесно. Ван Харт вскочил и поклонился, Мармадюк поднялся медленно и исполнить поклон не успел. Ее величество обвела помещение тяжелым взглядом, затем обернулась к свите:

– Все вон! Ждать меня в коридоре, не менее чем в десяти шагах от двери!

Фрейлины зашуршали юбками, ван Харт тоже попятился к двери, рассудив, что Аврора явилась побеседовать с шутом, и что этот факт позволит ему, Гэбриелу, разыскать графа Цветочка.

– Стоять! – крикнула королева.

Все замерли.

– Вы, пошли вон! – Ручка венценосной особы описала широкий круг, включив в него всех присутствующих. – А вы, – ручка замерла, – останьтесь.

– Ее величество имеет в виду ван Харта, – любезно пояснил всем Мармадюк, украдкой зевнув. – То есть удалиться должны все, кроме поименованного лорда. Тебе не удастся сбежать от меня, милый…

И он послал Гэбриелу воздушный поцелуй.

Наконец, когда все правильно уяснили себе, чего хочет королева, и это исполнили, лорд-шут обошел письменный стол, уступив Авроре хозяйское кресло, пересек комнату, выглянул за дверь, проверив, не отирается ли за ней некто любопытный, и захлопнул ее.

– Итак? – Он повернул ключ в замке и вернулся к королеве.

– Почему лорд Уолес до сих пор не арестован? – грозно спросила ее величество, доставая из-за корсажа смятый лист бумаги.

– У нас нет доказательств, – пожал плечами Мармадюк, – кроме, признаю, вполне конкретных подозрений милого, – он одарил Гэбриела сладкой улыбкой, – ван Харта. Мы сейчас допросим Вальденса и уж затем…

– И куда же вы с милым, – ее величество скривилась, будто хлебнув уксуса, – ван Хартом заключили Вальденса?

– В башню Арктура, – в голосе шута послышалась тревога, – ее легко обеспечить охраной и туда не ведет ни единого подземного хода…

– Потому что… – подбодрила запнувшегося лорда-шута Аврора.