Проклятие – миньон! - Татьяна Коростышевская Страница 66

– Потому что серебряный меч, хранящийся в ее подвале… У нас украли меч?

– И Вальденса! – Аврора расплакалась. – Но фахан с ним, с Вальденсом! Смотри!

Она расправила бумагу на столешнице. Несколько смазанных строчек угольным карандашом и грязный отпечаток губ. Ван Харт заглянул через плечо лорда-шута.

– У меня украли миньона!

Ван Харт, не испрашивая разрешения, побежал к двери. Ключ не слушался, он погнул его, проворачивая. Виклунд с Доре стояли у дальнего окна, великан дремал, прислонившись к стене, Доре пощипывал струны мандолины.

– Где Басти?

– Они не попрощались, – грустно сказал Станислас, – оставили записку, что уезжают в Шерези.

– И любовное письмо ее величеству. – Виклунд говорил с закрытыми глазами. – Вчера все свински перепились, мы не успели…

– Мы пытались их догнать, – лорд Доре забросил за плечо мандолину и достал из кармана футлярчик, – но ни на одном посту их не заметили, поэтому мы с лордом Виклундом отправились к ее величеству с нижайшей просьбой отпустить нас в Шерези. Ну и весточку от Цветочка передать.

В футляре лежали стеклянные окуляры в проволочной оправе, Станислас закрепил их на переносице и развернул перед Гэбриелом бумагу:

– Смотри, Цветочек написал про неотложные дела. Мы думаем, что его дядюшка опять досаждает леди Шерези, а это значит, что нашему другу понадобится помощь.

– Ее величество, кажется, не порадовало любовное письмо. – Оливер потер ладонями лицо и зевнул. – Что случилось, Гэб?

– Вы опросили всех стражников? – не ответил ван Харт.

– Наверное, всех, но мы особо не настаивали. Шерезский замок никуда не денется, там-то мы их точно… Ты куда?

Ван Харт бегом вернулся в комнату. Королева с шутом прервали беседу, ведущуюся на повышенных тонах.

– К фахану этикет! – Поклон Гэбриела вызвал венценосное раздражение. – Что?

– Это не Патрик лорд Уолес. Мы подозревали невиновного.

Свет погас, я рванула с пояса фамильный клинок Шерези, стукнулась о стену плечом, запуталась в перевязи и выбросила вперед руку, изо всех сил опуская рукоять на голову Патрика, то есть Ригеля. Судя по звукам, попала – шорох оседающего тела и дребезжание катящегося по ступеням светильника.

Туше! И что мне теперь делать? Наверное, несложно будет на ощупь вернуться к входу, но отодвинуть снизу крышку люка мне вряд ли удастся, я до него не допрыгну. Значит, идти вперед? Но у меня нет ни карты, ни даже светильника. Сколь долго смогу я блуждать здесь в темноте и одиночестве?

Я шагнула вперед и вниз, преодолев две ступени и не наткнувшись ни на чье бездыханное тело.

И сколь долго я смогу выигрывать в прятки у Безумного Ригеля?

– Ты здесь, любовь моя? – нежный голосок, разнесшийся по коридору, принадлежал красавице Моник и доносился он из-за моей спины.

– Здесь! – Я вскарабкалась обратно и побежала на звук. – Продолжай говорить, любовь моя, я скоро буду.

Вдали появилось пятно света. Слава Спящему!

– Я шла за тобой, мой любезный граф, чтоб попрощаться, – Моник капризно растягивала гласные, – наша миссия в замке закончилась, лорд Мармадюк более не нуждается в услугах сестричек. А потом мне стало любопытно, куда ты отправляешься с красавцем Уолесом.

Она хихикнула и озвучила свои предположения, куда и для чего направлялись в рассветный час два пригожих лорда.

Фантазия ее, как обычно, простиралась недалеко, и начиная, и заканчиваясь в штанах. Я сейчас буду у люка, Моник подаст мне руку, поможет выбраться…

– Ты же не сердишься на меня, милый?

– Нет-нет, Моник! Я тебя обожаю.

Потом раздался вскрик, затем звук, будто кто-то в раздражении хлопнул дверью, и наконец, громкий женский плач.

Я подбежала к прекрасной куртизанке. Ее одежда была в беспорядке, белокурые локоны растрепались, а сурьма, которой девушка по обыкновению подвела глаза, оставила на щеках черные дорожки.

– Я упала, – сообщила Моник, шмыгнув носом.

– Хорошо, что вместе со светильником, – я потрепала ее по пухлому плечику. – Не плачь, мы сейчас выберемся.

– И главное, какая досада, я не отодвинула этот фаханов люк, а только приоткрыла, чтоб заглянуть под него, он-то своей тяжестью и втолкнул меня внутрь. Кстати, куда подевался твой дружок лорд Уолес?

Я сделала вид, что не услышала вопрос.

– Нужно, чтобы один из нас поддержал другого. Давай ты встанешь мне на плечи и сдвинешь крышку изнутри.

Мы попробовали. Моник, на твердой земле отличавшаяся изяществом движений, поднятая над нею, все свое изящество теряла. Я не могла удержать куртизанку на плечах, как ни старалась.

Мы поменялись ролями, но хрупкая девушка не в силах была даже поднять графа Шерези. Она опять расплакалась, я обняла ее, утешая.

– А красавчик Патрик далеко ушел? – доверчиво спрашивала Моник, не прерывая рыданий. – Давай позовем его. Он повыше тебя и, наверное, гораздо сильнее. Слышишь шаги? Он идет к нам!

Я отстранила девушку и, вытянув из ножен клинок, встала в стойку. Кажется, пришло время применить на практике воинское искусство, которое вдалбливали в королевских миньонов «лиловые плащи».

Теперь шаги слышала и я, они были тяжелыми, как будто требовали нечеловеческих усилий от того, кто к нам приближался.

– Лорд Уолес! Мы здесь! – Моник повизгивала, будто собачка в ожидании хозяйской ласки. – Патри-ик!

Далекая темнота пришла в движение, выпуская фигуру мужчины. Я облегченно вздохнула, но клинок убирать не спешила. Подходящий к нам был гораздо выше моего фальшивого друга, настолько, что пробирался он коридором согнувшись. А еще он постоянно поворачивался то так, то эдак, цепляясь широкими плечами за стены.

Он вышел на свет и оказался горбуном из купальни, лордом-работником, который любезно одалживал мне ключи и чья отвратительная внешность так пугала веселых сестричек господина Пучелло.

– А где же красавчик Уолес? – удивилась Моник.

– Она проломила ему голову рукоятью, – сказал горбун, кивнув в мою сторону. Зубы у него были острыми, как у волка или у моей феи, дарующей имена.

– Почему? – протянула куртизанка, в голосе ее совсем не слышалось испуга.

– Потому что, – горбун выбрался из коридора и распрямился, горб его никуда не делся, но как будто сполз ниже на спину, плечи развернулись, делая рост его вовсе огромным, – она решила, что Патрик лорд Уолес на самом деле золотая кость и наследник короны – Ригель Безумный. Она приводила доводы и опровергала их один за другим, пока не пришла к определенному выводу.

Что он такое говорит? Я опять думала вслух? Тогда почему Ригель меня не слышал? И почему этот горбун упорно называет меня «она»?