Корона для «попаданца». Наш человек на троне Российской Империи - Сергей Плетнев Страница 60

Выдержав еще одну театральную паузу, по длительности и глубокомыслию которой «братец» мог смело соперничать с великим актером Михаилом Чеховым, Мишенька продолжил:

– Каюсь, но поначалу я считал, что твоя возня со всякими механизмами – баловство! Ладно, думаю, чем бы дитё ни тешилось… Однако именно твои механизмы в конце концов озолотят нас! Спекулировать железом и солью да играть на бирже может любой! У того же братца Ванечки все это неплохо получалось! Да и я бы справился… Особого ума-то здесь не требуется – немного навыков да удачливость!

Внезапно Михаил резко развернулся и, подойдя ко мне, наклонился над столом к самому лицу:

– Но вот изобретения эти твои – совсем другое дело! ТАК не может никто – даже нанятые тобой инженеры всего лишь оформляют твои идеи. А механизмы действительно работают! Бог с ним, с кинотеатром, но есть же и сталеплавильный завод! Конвертер новый кто спроектировал, да так, что приезжий швед-механик только руками разводил? А прокатный стан для бесшовных труб? Третий месяц работает! А буквально вчера читаю в газете – мол, в Северо-Американских Соединенных Штатах на заводе братьев Меннесманов начались работы по монтажу такого стана! Ты самих Меннесманов – стальных королей опередил! И откуда это в тебе?!!

– Откуда, откуда… – Я спокойно выдержал тревожный взгляд Михаила. – Оттуда! – Мой палец тычет в потолок. – От Господа нашего, Иисуса Христа!

Михаил, поморщившись, откинулся назад. Как я уже давно заметил, религиозность в среде русских купцов была скорее показной, нежели искренней. Только дождавшись, когда «братец» успокоится и снова сядет в кресло, я продолжил:

– Пока вы с Ваней папенькины капиталы крутили, я книги да журналы технические читал. С умными людьми беседовал да головой своей думал – что да как!

Проверить мои слова Михаил не мог – последние пять лет он житьем-бытьем младшего брата не интересовался совершенно.

– И программа у меня на десять лет вперед расписана! – аккуратно снимая с края пепельницы сигару, сообщил я. – Вот ты назвал Меннесманов стальными королями… А здесь, в России, стальными королями будем мы! Грядет новая эра, Мишенька, эра стали и электричества! А теперь слушай, Миша, что я задумал…

Основной своей задачей, после первоначального накопления капитала, я считал создание научно-производственного комбината, по типу эдисоновских мастерских. Этот комбинат призван был объединить под одной крышей ученых и технологов. Беда России была именно в отсутствии производства. Собственно, изобрести-то у нас могли что угодно. А вот внедрение… Основным недостатком русской промышленности являлось очень слабое внедрение действительно гениальных изобретений отечественных ученых и инженеров (взять тех же Яблочкова, Лодыгина и Доливо-Добровольского). Поэтому на моем НПК, сразу после изобретения чего-либо (а уж о привлечении нужных людей я позабочусь), инженеры-технологи должны немедленно создать необходимую оснастку и оборудование для массового производства.

Начать я решил с двигателестроения и электротехники, поскольку именно эти отрасли промышленности тянули за собой все остальные. Кадры, квалифицированные кадры и технологии производства должны были решить всё! Я решил не подгонять лошадку прогресса, привнося опережающие свое время изобретения в мир. Пусть все идет своим чередом. Но внедрение, в отличие от РИ, будет немедленное!

В дверь осторожно постучались.

– Войдите! – крикнул я.

Створка приоткрылась всего на три десятка сантиметров, и в эту узкую щель просунулась голова Засечного. Еремей до сих пор относился ко мне с большим пиететом, я в его табели о рангах числился первым после Бога. Внебрачный сын терского казака и черкешенки, проведший детство и юность на Кавказе, Засечный следовал довольно сложному кодексу чести собственного изобретения. И пока я соответствовал статьям его кодекса, Ерема считал своим долгом служить мне. Сейчас Засечный выполнял в моей маленькой фирме роль моего личного телохранителя и порученца. На должность начальника службы безопасности Засечный решительно не подходил – тут нужен был человек погибче, да и со связями. Ближайший кандидат на примете – бывший полицмейстер Нижнего Савва Лобов.

– Хозяин! Там к тебе немчины пожаловали! – доложил Ерема.

Михаил поднялся из кресла и, со словами: «Пойду, узнаю, кто такие», вышел в приемную. Через минуту «братец» доложил:

– Два господина из Германии. Говорят, что по твоему личному приглашению. Назвались Дамлером и Мабахом.

Ого! А вот и первая ласточка пожаловала!

Переписку с Готлибом Даймлером я завел буквально через неделю после внедрения. На текущий период он скромно жил в Каннштатте. А до того с 1872 года занимал должность руководителя производства в акционерном обществе Отто и Лангена «Завод газовых двигателей. Дейтц», подняв скромные по тем временам мастерские до уровня крупного производства, одного из самых значительных предприятий подобного рода, где заняты почти 300 рабочих, с годовым производством более 600 двигателей.

Именно такой человек – производственник и технолог с огромным опытом именно в двигателестроении мне и был нужен. Что удивительно – на мое предложение Даймлер согласился практически сразу. Видимо, спокойная жизнь в почти курортном местечке успела ему поднадоесть. Да и оклад я положил ему немалый – 20 000 рублей в год. Руководя заводом в Дейтце, он получал всего 1500 талеров [80]. На закуску я получил и Майбаха, которого планировал поставить на конструкторское бюро. Как раз в 1884 году эти господа «обкатывали» свой «быстроходный» [81]двигатель, созданный годом раньше.

И вот теперь Готлиб Даймлер ждет в моей приемной!

– Зови! – кивнул я Михаилу.