Цена принцессы - Лана Ежова Страница 52

Я решила надавить на его гордость и чувство соперничества. Родину он любил, привык всегда побеждать, так почему не воспользоваться этим в благих целях? А помочь принцессе выпутаться из проблем, без сомнений, дело благое.

Передав через Мака записку, спряталась в конце террасы, с которой наблюдали за соревнованиями королевская чета, родственники и близкие друзья.

– Здравствуйте, ваше высочество, – ровно произнес Холгер, найдя меня за колонной. – У вас какая-то просьба ко мне?

Я же спокойствием похвастаться не могла, и голос дрогнул:

– Добрый день, ваша светлость. Не совсем просьба – так, небольшое сообщение.

Черная бровь мужчины изогнулась.

– Герцог Маруш заявил, что выиграет сегодняшнее состязание, – грустно сообщила я и одним духом выпалила: – Он говорит, что мизгирцы – слабаки!

На лоб взлетела и вторая бровь:

– И что?

Я растерялась. Как это – и что?

– Вас не задевает его бахвальство?

Генерал весело улыбнулся:

– А должно?

Логично. Победитель, уверенный в себе человек, не будет вестись на подначки.

– А если он, – я запнулась, – а если он выиграет, то подтвердит свои слова!

– Пускай, – пожал плечами Холгер. – Я даже заранее могу сказать, что он выиграет.

Внутри все похолодело. Я ничего не понимаю. Что-то здесь не так.

Выпытывать не пришлось – он объяснил сам:

– Королева Велора изъявила желание, чтобы никто не стоял на пути между герцогом Марушем и победой. Она считает, что будет мило, если ваш жених преподнесет приз невесте накануне объявления дня свадьбы.

Как, отец уже выбрал день свадьбы? Почему мне не сказал? Я думала, у меня есть еще один год свободы!

Голова пошла кругом. Холгер специально отказался от участия в состязаниях, поцелуй лонкардийцу я заведомо проиграла, вскоре станет известно, когда закончится моя свобода… Все эти новости грохочущим камнепадом рухнули на меня.

– Ваше высочество! Вам плохо?

Выдержка оставила генерала, он по-настоящему обеспокоенно всматривался в мое лицо, когда я прислонилась к стене.

– Нет… Я всего лишь расстроилась. – И честно призналась: – Маруш подбил на участие в споре, который он уже фактически выиграл.

Холгер – истинный военный, он не стал ходить вокруг да около, спросил прямо:

– Что на кону?

– Если выиграет мизгирец, герцог откажется от брака со мной.

– Нет, ваше высочество, меня интересует, что поставили вы.

Глядя на четко очерченные скулы, массивный подбородок, а главное, на красивые, стиснутые губы Холгера, я вспомнила крупный, «окровавленный» рот Маруша. Представила, как жених меня целует, – вмиг стало дурно. Ох, снова влезла я в скверную историю…

– Ваше высочество, я жду, – настойчиво напомнил о себе брюнет.

Хладнокровия его как не бывало, нахмуренные брови, морщинка, разрезавшая переносицу, – весь вид выражал недовольство. Он злился? Недоволен, что несносная Заноза отвлекла от празднования своей глупой проблемой?

– Итак, принцесса, что в этот раз?

Я закусила губу. Что-то пошло не так… В нашей беседе я свернула куда-то не туда. Но признаваться в своей глупости? Нет, видеть пренебрежение того, кем столько лет восхищаешься, невыносимо.

– Не важно. – Я улыбнулась, если можно назвать вымученную гримасу улыбкой. – Извините, что заняла ваше время.

Уйти гордо, по-королевски, не получилось – Кайрон уперся руками в стену по бокам от меня. Я оказалась между ним и холодным камнем. В западне.

Я не испугалась. Наоборот, внутри разлилось странное предвкушение чего-то неизвестного, но безумно волнительного. Запретного.

Волшебное состояние нарушил мужчина, когда холодно заявил:

– Можете не отвечать, я и так знаю.

Меня бросило в жар от его слов.

– Я…

– Не надо оправданий. Вы взялись за старое, ваше высочество.

Я почувствовала, как лицо и шея запылали. Ох, как же стыдно!

Он развернулся и ушел. Оставил меня, не позволив объясниться. Хотя что тут объяснять? Да, я вновь спорила на поцелуй!

Я не имела права винить Холгера, но и не обидеться не могла.

Нежно-розовое, вышитое по корсажу мелким жемчугом платье шло блондинке, вот только плохо сочеталось с багровым румянцем на щеках. И пока я успокаивалась, на площадь вышли все участники состязания. Люди и ящеры. И среди них – ненавистный жених-маг со своим здоровенным дракеном.

– Негоже принцессе игнорировать празднество, устроенное в ее честь, – язвительно отметила мое появление на террасе мачеха.

Но ее слова пролетели мимо. Я привычно пробормотала:

– Простите, ваше величество, виновата, исправлюсь.

Ослепительно красивая женщина испустила мученический вздох:

– Любовь моя, ваша дочь невыносима!

Отец недовольно поморщился и предложил супруге обратить внимание на участников состязания.

Вот так вот. Я не стоила внимания.

Удушающая обида сжала горло. Обычно я не реагировала болезненно на выпады Велоры и безразличие отца, но сегодня слишком многое навалилось – и я дала слабину.

Чтобы не разреветься, постаралась отвлечься, слушала болтовню моих фрейлин, которые рассматривали участников внизу и комментировали состязание, упражняясь в острословии. Хохотушки, отметив мой мрачный вид, постарались увлечь разговором, что вскоре им удалось.

Подали заявки на участие десять мизгирцев и четверо гостей из Лонкарды, в том числе и мой жених. Я следила за ним и молилась богине, чтобы он проиграл. На кону стояла моя судьба и поцелуй, который я дарить не хотела.

О богиня! От собственной участи отвлекла трагедия: по традиции, кто-то из зрителей подскочил к дракену Маруша, чтобы надеть на рог венок. И лишился руки. Зверюга откусила ее!

Кровь, крики, паника…

Я могла облегчить муки несчастного, но была остановлена насмешливым голосом мачехи:

– Ваше высочество, не торопитесь геройствовать! В помощи вашего артефакта нет нужды – он не прирастит бедняге руку обратно.

Хуже нет ситуации, когда вот так осаживают, выставляя порывистой девчонкой. Стиснув зубы, я осталась сидеть в кресле.

Дежурные врачеватели с помощниками увели пострадавшего.

Любопытные, вопреки логике, не отступили, наоборот, постарались приблизиться, чтобы лучше видеть. Если бы не легионеры, цепочкой окружившие площадь, пострадали бы еще люди, теперь уже в давке.

Я испугалась за пострадавшего и возмутилась, когда Маруш не отреагировал должным образом. Он даже не соизволил сопровождать изувеченного! И, разумеется, не отказался от участия в соревновании.