Песня чудовищ - Анастасия Андрианова Страница 49

Михле залилась краской и уставилась на покрывало. И тут девоптицы. Они что, все с ума посходили? Есть в этом дворце хоть одно помещение без изображения девоптиц?

– У него дело к колдунам, – гордо ответила Михле. – И если Ружан Радимович не рассказал служанке подробностей, это не значит, что он не знает, что делает. Он не хочет войны. Он бы примирил Аларию со Стрейвином.

Служанка хмыкнула с таким видом, будто поняла гораздо больше, чем Михле ей сказала.

– Ну конечно. Вам сейчас кажется, что вы знаете его лучше, чем я. Он может быть обаятельным и обходительным. Он очень красив, и ни одна девушка не станет этого отрицать. Но вы сами-то верите в то, что говорите мне? Верите, что долгая ненависть в одночасье может смениться принятием?

Михле смотрела на неё, широко раскрыв глаза, и старалась выглядеть уверенной, не показывать растерянности. Служанка, казалось, не ждала от неё ответа, с какой-то тоской рассматривала покрывало и поглаживала вышивку. Вспоминала царевну? Быть может, они были подругами? Позволено ли это во дворце?

– Это были её покои?

Служанка мотнула головой:

– Нет. Светлица царевны в другом крыле, она так и осталась пустой.

– Как вас зовут? – спросила Михле.

– Февета.

– Красивое имя. Я Михле.

Она протянула руку, и Февета коротко её пожала.

– Мне приятно, что вы первая спросили. Но не думайте, что мы с вами станем подругами. Помните, Михле, Азобор – худшее место для колдуньи. Особенно молодой и хорошенькой.

Февета оправила покрывало, пожелала Михле спокойной ночи и вышла из покоев. Михле растерянно заперла за ней дверь изнутри и забралась обратно на кровать прямо поверх покрывала. В окно заглядывал месяц, но Михле решила не гасить свечу на ночь, особенно после всего сказанного Феветой. Если ещё утром она мечтала, как Рагдай найдёт её и отвезёт к Ружану, то к ночи сбывшееся желание начало печь в груди нарастающим страхом.

Михле схватила со столика белый шарик клюквы в сахаре и положила в рот. Она замерла, откинувшись на подушки.

Что ж, если бы Ружан задумал истребить колдунов, бродящих по Аларии, то вряд ли взял бы её во дворец, верно? А вдруг он хочет сделать из неё что-то вроде приманки? Да нет… Всё-таки у него на уме было нечто другое, но что, Михле разгадать не могла. Наверное, сможет позже, если будет внимательно смотреть и слушать?

Она раскусила клюкву. Сахарная оболочка лопнула, и на язык брызнул кислый сок. Наверняка стрейвинская – там такой на болотах сколько угодно, Михле сама видела, какие обозы ягод везли в Аларию. Уж чем-чем, а ягодами от колдунов аларцы не брезговали.

Правда, нужно знать, в каких местах собирать. На иных болотах хоронили колдунов, и клюква с этих мест предназначалась только для других колдунов, а на продажу и на столы простых людей шла обычная.

Михле перевернулась на бок. Ей никогда не доводилось лежать на таких мягких кроватях, и новые ощущения казались странными. Наверняка не уснёт на новом месте. Любопытно, какие покои у Ружана? Скорее всего, раз в десять больше этих. И кровать куда больше и ещё мягче… Михле выругалась – что за глупые мысли? – и встала.

Окно расчерчивали узоры, похожие на пушистые перья. Михле сложила ладони лодочкой и дунула. Стекло оттаяло, морозная корочка нехотя расползлась в стороны, но наверняка скоро снова вернётся: Михле пока не умела надолго сдерживать лёд, куда легче призвать его, особенно зимой. Ей удавалось только согревать воздух, например, на скотных дворах. Воздух вообще считался у колдунов самой сговорчивой силой – он с рождения окружает людей и сам будто бы привычен к ним. Поэтому молодые колдуны чаще всего выбирали умение штормовых, позже добавляя к этому что-то второе.

Задвижка на окне тоже оттаяла. Михле поковыряла её, вытаскивая штырёк, и открыла створку. В покои тут же ворвался холодный ветер, и Михле вскинула руку ладонью вперёд. Воздух нагрелся и повернул вспять.

Она выглянула. До земли было далековато. Раньше Михле не забиралась выше второго яруса, а тут третий, не меньше. Хорошо хоть, что прямо под её окошком располагалась крыша какого-то крыльца или гульбища. Черепички припорошило снегом, а под ним, наверное, скользко. Высунувшись по пояс, Михле осмотрелась по сторонам. Если спрыгнуть на крышу крыльца, а потом куда? Лететь со второго яруса в сугроб? Сомнительное удовольствие.

Вдруг она услышала свист, где-то совсем близко. Михле ахнула и едва не вывалилась – вот уж где был бы позор! Быстро втянувшись обратно, она замерла у окна и прислушалась.

– На смену, – крикнул мужской голос.

Послышались скрипучие шаги по снегу – не меньше двух пар ног. И снова тишина. Михле поняла, что под её окном поставили стражу. Горько всхлипнув, она захлопнула окно и вернулась к кровати.

К ней приставили стражу. Ну конечно! Неужели она могла подумать, что удастся сбежать из дворца?

Дрожащими пальцами Михле скинула покрывало, перепрятала монету, как обычно, в чулок и легла в постель. Пусть свечи горят, пока не захлебнутся воском на своих подсвечниках-блюдечках. Сама позволила поймать себя в ловушку – что там позволила, мечтала о том. Так теперь и не о чем горевать.

* * *

Она ждала, что её разбудят рано утром – наверняка прислуга поднималась затемно, а кем еще может считаться молодая колдунья при дворе? Государевой прислугой, и больше никем, пусть Ружан и называл её советницей.

Но давно рассвело, а в покои Михле никто не входил. Она потянулась, зевнула: ох, и разморило же на этих бесчисленных подушках! Сказать стыдно. Проверила по привычке монеты: обе на месте. Выбралась из-под одеяла: непривычно тепло, от изразцовой трубы шёл жар, тогда как обычно Михле просыпалась в уже остывших помещениях. Она подошла к зеркалу и с недовольством заметила, что на щеках остались розовые полосы от подушек.

Сладости на столике неаппетитно подсохли, да и сейчас хотелось чего-то попроще и посытнее. Михле оделась, расчесала рыжие кудри и потянула за ручку двери. Заперто. Она подёргала ещё несколько раз, но дверь не поддавалась. Михле едва не зарычала от злости, но тут открыли снаружи, и в покоях появилась Февета.

– Вы уже оделись? Вам не нужна помощь? – спросила служанка прохладным голосом.

Михле издала смешок. Кто и когда помогал ей одеться? Скажет тоже.

– Не нужно. Я не ожидала, что меня тут запрут.

– Для вашего же блага. Мало ли кому захочется посмотреть на колдунью. Небезопасно быть единственной стрейвинкой в аларском дворце.

Михле уже поняла, что любые слова и действия здесь могут быть похожи на угрозу, и ничего не ответила Февете.

– Позавтракайте, а после Ружан Радимович будет ждать вас в… в мыльне.

Февета неодобрительно поджала губы. Михле сперва и не поняла, что та имеет в виду.

– В какой мыльне?

– В царской, разумеется. Поторопитесь.