Ведающая Водой - Алёна Носова Страница 4

Сенатор усмехнулся, подхватывая рыжеволосую крепышку на руки:

– Тебе придется посидеть дома, моя радость!

Эйлинур надула губки, глядя на отца исподлобья так умилительно, что Дижимиус расплылся в улыбке: как же он любил младшую дочь, так похожую на него самого!

– Подожди, тебе еще успеют надоесть бесконечные пиры, которые так любит твоя мать, – вздохнул он.

– С-сая, – заупрямилась Эйлинур; это значило: «Если идет сестра, то и я могу».

– Что за плебейское сокращение! – нахмурился Дижимиус, чуть встряхивая дочь. – Твою сестру зовут Сайарадил. Это славное старинное имя, подходящее наследнице рода Валлардов!

– Да, это лучшее имя, которое ты мог выбрать, отец, – прошептала Сайарадил так, чтобы тот не услышал.

Отец не услышал, но услышала мать. Она украдкой бросила на старшую дочь тоскливый взгляд и опустила голову, но уже через мгновение ее глаза вновь задорно заблестели. Айстриль давно научилась быть веселой, когда нужно, а грустить, только если никто не видит. И все же она улучила мгновение, чтобы прижать Сайарадил к груди – они виделись редко, ведь старшая дочь всегда находилась подле отца…

Дижимиус всегда мечтал о первенце-мальчике, который приумножил бы славу семейства Вэй из рода Валлардов на политическом поприще или в военном искусстве. Он заранее выбрал имя для первенца – Сайарадил, что означало «победитель». Сайарадил Валлард Вэй. Отличное имя для наследника!

Но ранним утром в полную луну первого месяца зимы 976 года от основания Эндроса Айстриль произвела на свет девочку.

Роды проходили тяжело. Рабы окуривали дом благовониями, взывая к помощи ведомых им одним богов. Когда измученная повитуха сказала, что у него родилась дочь, Дижимиус возликовал, поскольку и мать, и ребенок были живы. Но ликование его длилось ровно до тех пор, пока он не увидел жену. Еще вчера цветущая, Айстриль выглядела так, словно вернулась из мира мертвых. Глядя на ее осунувшееся лицо и запавшие глаза, Дижимиус не мог отделаться от мысли, что новорожденная дочь выпила из матери все жизненные соки. В поместье Вэй были приглашены лучшие из жрецов-целителей Эндроса, которые вынесли суровый приговор: Айстриль больше не сможет иметь детей.

Выслушав это, Дижимиус пришел в ярость. Он так мечтал о сыне, законном наследнике, но Великое небо распорядилось иначе! Что теперь делать? Развестись? Повод был самый законный, но… Нет, Дижимиус не мог отослать бесплодную Айстриль обратно в отчий дом. Основой его состояния служила торговля с родней жены; лишиться этой поддержки означало для Дижимиуса потерять все.

Напрасно целители говорили, что Айстриль молода и может поправится – увещевания не действовали на Дижимиуса, решившего, что из него просто вытягивают пожертвования для Храма. «А что мешает мне воспитать сына из дочери?» – подумал он и, желая доказать, что Великое небо не властно над ним, дал девочке мужское имя Сайарадил.

Айстриль, как впоследствии шептались рабы, пыталась воспротивиться этому решению, но… (в этом месте сплетники обычно разводили руками). Дижимиус был не тем человеком, воле которого можно воспротивиться. Возражать ему решались только отважные люди. Айстриль же относилась к мужу с благоговением, как и полагалось послушной жене. Кроме того, ей было шестнадцать, когда родилась Сайарадил, а Дижимиусу – двадцать семь лет. Для Айстриль муж был сродни божеству, сошедшему на землю, перечить ему она была не в силах.

Через полгода, поостыв, Дижимиус осознал всю нелепость своей затеи. Как может дочь заменить сына? Ведь женщина не обладает ни должным умом, ни силой воли – не говоря уже о физической крепости! Дижимиус пожалел, что дал девочке неподходящее имя, но изменить его означало бы признать свою неправоту, а это было совсем не в его характере. Скрипя сердце, он оставил все как есть.

Шло время. Айстриль, в отличии от мужа, выполняла все рекомендации целителей, усердно моля о снисхождении богиню милосердия Вайдер, в которую верили у нее на родине. Должно быть, молитвы нашли адресата: через пять лет после рождения Сайарадил Айстриль понесла. Это вновь оказалась девочка, но Дижимиус был счастлив: целители сказали, что его жена, судя по всему, способна родить еще, и причина чудесного выздоровления, без сомнения, в благочестии супругов Вэй. В ответ на это Дижимиус сделал щедрое пожертвование в пользу Храма.

Младшей дочери дали имя Эйлинур, что означало «радость». Девочка казалась воплощением своего имени. Эйлинур начала ходить раньше, чем нужно, хорошо питалась, крепко спала и строила очаровательные гримаски… Огорчало одно: малышка молчала, хотя срок говорить уже давно подошел. Целители разводили руками, хором утверждая – ребенок здоров.

Даже с помощью магии нельзя вылечить здорового ребенка. Целители удалились восвояси. Эйлинур была оставлена на попечение матери – старшую же Сайарадил отец всегда держал рядом.

Из года в год Дижимиус наблюдал за своей наследницей, и разочарование унылой волной накрывало его. Маленькая Сайарадил отличалась прилежанием, старательно слушала учителей, обучавших ее языкам, геометрии и истории, но была застенчивой и нежной, как полагалось обычной девочке. Дижимиусу же нужна была необыкновенная дочь.

«Из нее не выйдет толк» – недовольно твердил он себе.

Роды-основатели Эндроса состояли из многочисленных семейств, среди которых лишь одно было правящим. Вот уже пять сотен лет семейство Вэй возглавляло род Валлардов и, как шептались сплетники, изжило себя. Несколько поколений бестолковых наследников разорило некогда процветающий род. После смерти своего отца, пьяницы и транжиры, Дижимиус оказался в опасном положении. Многие мечтали занять его место, а у новоиспеченного главы рода не было ни денег, ни власти, чтобы противостоять им. Старый город затаился, предвкушая скорое падение славного семейства, но Дижимиус поразил всех, неожиданно взяв в жены дочь клана Ури из западного народа вандов. Казалось, этой свадьбой безумец подписал себе приговор: породниться с вандами, которых в Эндросе считали людьми второго сорта, значило добровольно изгнать себя из благородного общества, но… Огромное приданное новобрачной, выгодные контракты на поставку дефицитной соли и драгоценных металлов, юная и послушная красавица-жена – наконец, блестящие выступления самого Дижимиуса в Сенате… Злые языки притихли; Старый город признал за семейством Вэй право быть главой рода. Единственное, чего не хватало теперь Дижимиусу – наследник, но благосклонность Великого неба всегда была непостоянна.

Законы Эндроса позволяли женщине возглавить род, но, будучи сенатором, Дижимиус меньше всего верил в законы. Он понимал, что робкая Сайарадил не годится на роль главы Валлардов. Даже свое благородное имя она невзлюбила, и мать с сестрой, даже кормилица-рабыня – конечно, у хозяина за глазами! – называли ее Саей. Дижимиусу не удавалось поймать их с поличным, и потому он ругал Сайарадил – та не перечила, а молчала, потупив свои большие голубые глаза, отчего Дижимиусу становилось неловко. После таких ссор он обычно дарил дочери имперское кружево, кукол или ленты для волос, хотя в другое время предпочитал не баловать ее.