Трельяж с видом на море. Тайна зеркала - Вера Чиркова Страница 39

– Я умираю? – Слабый голос девчонки звучал неверяще, но обмётанные губы дрогнули.

Её личико слегка побледнело, жар временно отхлынул, значит, следовало поторопиться.

– Щаз. Никаких умираю! Я на тебе уже шестьдесят серебряков потерял и ещё кучу на зелья. – Грубовато подсчитывая убытки, Конс очень надеялся, что именно упоминание о деньгах настроит рабыню на деловой и серьёзный лад. – Слушай внимательно! В моем мире такая болезнь лечится, нужно только, чтоб ты сама очень хотела выздороветь. Ну как, хочешь жить?!

– Да… – Она хотела надеяться, видно было по болезненно исказившемуся лицу, но пока не верила.

– Тогда смотри! – Конс поднёс к её лицу бережно зажатую между пальцев красно-белую пилюлю. – Видишь? Это лекарство я принёс из своего мира и сейчас дам тебе. Медленно соси его и представляй, как оно расходится по всему телу, добирается до каждой жилки и убивает яд, изгоняет прочь. Я буду помогать. Да не вздумай сдаваться, прибью!

Девчонка расширенными глазами смотрела на необыкновенную продолговатую двухцветную бусинку в пальцах хозяина и всем сердцем надеялась, что он говорит правду. А иначе зачем было её будить? Она много видела тех, кому не повезло, и знала точно: смерть к ним милосердна, тихо сжигая в беспамятстве.

– Поехали! – непонятно почему сказал этот странный парень, сунув бусину Майке в рот, и сурово уставился ей в глаза. – Соси её, как конфетку!

Тут Конс мысленно чертыхнулся, выражение попроще подобрать додумался, а узнать, есть ли в этом мире конфеты – забыл.

Но не прерывать же из-за этого операцию?!

– Соси, тебе должно быть сладко, – не отводя взгляда, повелительно диктовал он снова начинавшей гореть рабыне, – это первый слой лекарства, он смешивается с ядом, чтоб обмануть болезнь, прикинуться безвредным. А сейчас ты почувствуешь кислоту – вот это и есть то снадобье, которое окончательно убьёт болезнь. Прислушайся к своему телу! Кислота постепенно вытесняет яд, выгоняет прочь, возвращает твоим органам здоровье и силу…

Он говорил не переставая, зная точно: слова не играют особой роли. Главное – его убеждённый тон и её вера в чудодейственное лекарство.

Конс и сам изо всех сил старался верить, просто до дрожи в пальцах представляя себе, как откатывается, вытесняется здоровой кровью скопившаяся в организме зелёная гадость. Как она, словно на проявляющейся картинке, бледнеет, отступая, тает куском льда в горячем чае, выступает последними, безвредными каплями на коже.

Он не представлял, сколько прошло минут. Наверняка не слишком много, но для него действительность растянулась во времени самым невероятным образом.

В один и тот же момент Конс находился в ритме обычного, торопливого бега секунд и витал где-то в безвременье, успевая за один удар сердца вытеснить из воображаемого участка Майкиного тела очередную порцию зелёного яда. Вместе с принёсшими его зелёными слепнями, видевшимися Костику почему-то усатыми червяками, похожими на злобного печёночника.

Всё кончилось внезапно: и душевный настрой, и силы, и понимание происходящего.

– Невероятно…

Ещё грохотал в ушах потрясённый шёпот Авроноса, а сознание парнишки уже стремительно проваливалось в чёрную дыру забытья.

– Как Майка? – Словно кто-то невидимый нажал треугольник, включая просмотр, и ролик понёсся точно с той точки, на которой остановился.

Только в комнате уже не было неяркого утреннего света, а был трепещущий огонёк прикрученного почти до отказа светильника.

Да и комната была другая, более высокая, просторная и удобная, Конс это сразу сообразил, едва приподнявшись на локте. И в тот же миг, отодвигая это ничего не значащее понимание, в душе взорвался ворох тревожных вопросов – сколько прошло времени? Чем закончился его эксперимент? Где Майка? И вообще все, чума их забери?!

– А? – сонно спросил голос Авроноса с кушетки, стоящей в ногах его постели. – Конс?

– Майка где? – с нажимом повторил парень, садясь и опуская на пол ноги.

– Не вставай! – заволновался лекарь и вылез из-под одеяла. – Ты ещё слаб. Жива твоя Майка и невредима. Отсыпается на соседней кровати, можешь убедиться.

Конс торопливо повернул голову и увидел на стоящей у противоположной стены лежанке свёрток из одеял. Ближе подходить не стал, лекарю не было смысла его обманывать, а в голове и так всё плыло от резкого движения.

А кроме того, его организм желал всего и сразу.

– Где тут отхожее место?

– Идем, провожу. – Авронос уже натянул смешные шлёпанцы с загнутыми носами и стоял рядом.

– Лучше просто покажи, сам схожу, – заупрямился Конс, не хватало, чтоб его под ручку в туалет водили! – А ты пока еды достань, в животе кишки смёрзлись.

– Сейчас, сейчас. – Настырный лекарь всё же поддержал подопечного, пока вёл до двери.

В полутёмном коридоре на них налетело сразу трое слуг, видимо, Авронос успел дёрнуть шнурок. Двое лакеев подсунули крепкие плечи под руки Конса и почти понесли его, куда было приказано, третий развернулся и шустро побежал в неизвестном направлении. Консу хотелось надеяться, что финиш этого забега будет на кухне, а не в спальне Хадзони.

Для себя он всё решил заранее и теперь не собирался отступать от данного судьбе обещания. Ну, или богам, если они тут есть.

Когда Костик вернулся в комнату, там стало намного светлее и потрясающе вкусно пахло. Как он сообразил почти сразу, запах исходил от расставленных по столу довольно красивых тарелок. До сих пор он в харчевнях такой посуды не замечал.

Но рассмотрел их землянин много позже, когда немного насытился и сообразил, что и еда разительно отличалась от съеденного ими за последние дни. Никаких варёных овощей, порезанных крупными кусками, и целых кур. Крошечные котлетки таяли во рту, бесподобные паштеты и нежнейшая, прозрачная от жира малосольная рыба, хрустящие тарталетки, наполненные разнообразными острыми мясными салатиками и какой-то икрой.

– Готовят тут обалденно, – сообщил Конс лекарю, и тот вдруг добродушно захихикал.

– Ты, небось, думаешь, будто мы всё ещё находимся на том постоялом дворе?

– А разве нет?!

Парень огляделся внимательнее – и поверил Авроносу. Убедили окна, поблёскивающие разноцветными стёклами и обрамлённые тяжёлыми шторами из дорогой, даже на вид, ткани. В том доме таких точно не было.

– Сколько прошло дней?

– Половина, – довольно заулыбался Авронос и, заметив недоумение Конса, пояснил: – Ты лечил Майку утром, а сейчас ночь. Быстро восстанавливаешься.

– Я её не лечил, – попытался прояснить ситуацию землянин, – она сама себя вылечила. Это метод такой, нужно чтоб пациент поверил в то, что лекарство чудодейственное.

И уже сказав это, беспокойно оглянулся на рабыню: может, не стоит говорить этого при ней?