Путь Эрто - Эдуард Шифман Страница 37

Давно это было. Тогда, когда не было еще домашних драконов. А были только дикие. Были они большими и сильными. И добывали себе пищу, как могли. Вот однажды один такой дракон залез в коровник в одном из поселений, где жили колбасные грызли. Он разобрал крышу, выхватил из стойла одну буренку и, тяжело пыхтя, потащил ее к себе в пещеру. Корова нещадно мычала и разбудила всю деревню.

Грызли позвали на помощь эльфов. Те бросились в погоню за вором и быстро его настигли. Это было нетрудно, поскольку дракон летел медленно, был хорошо виден в лунном свете, а буренка кричала так, что ее было слышно, наверное, во всем Межгорье.

Настигнув похитителя, один из эльфов выстрелил в него усыпляющей стрелой. И когда засыпающий дракон спланировал на поляну, его связали, а несчастную корову отвели на место.

На следующее утро жители деревни собрались, чтобы решить судьбу вора. Они не были злыми и кровожадными, но драконы сильно досаждали всем. Не проходило и недели, чтобы кто-нибудь из них не попытался добыть себе пропитание в деревне. Как правило, эти набеги не были успешными, но забывчивые и бестолковые драконы с бессмысленным упорством пытались красть домашнюю живность.

Поэтому не было ничего удивительного в том, что некоторые жители потребовали отрубить похитителю хвост и отправить восвояси. Они объясняли это тем, что с отрубленным хвостом дракон, вероятно, не забудет урока. На самом деле, им очень нравилась колбаса из драконьих хвостов.

Другие говорили, что хвосты у драконов быстро отрастают, и через полгода он забудет, где потерял прежний хвост, и опять возьмется за старое.

Для решения спора грызли обратились к королю эльфов. В конце концов, земля была его, и он имел право вершить суд в соответствии с законами своего народа. Дракона доставили в замок Эльфенгор, где он предстал перед королевским судом. Грызли рассказали все, что знали. После этого король решил допросить дракона, чтобы узнать, осознает ли он свою вину и понимает ли, за что его хотят наказать.

Тут выяснилось, что дикий не понимал ни одного языка, на котором говорят народы Межгорья: ни эльфийского, ни грызлейского, ни плаксийского, ни языка красных карликов, ни общего древнего языка, который должны знать все. Согласно эльфийским законам, нельзя осудить существо, не выяснив, является ли оно разумным, не установив мотивы преступления и не поняв, может ли оно осознать степень своей вины. Ничего этого про дикого дракона никто сказать не мог. Все знали, что эти существа разбойничают, что живут стаями, но насколько они разумны, никто не знал.

Король распорядился построить для дракона просторную клетку, кормить его и заботиться о нем до выяснения всех необходимых для суда обстоятельств. Если по прошествии тридцати дней не наступит ясность, надлежало выпустить его на волю, поскольку неразумные существа не подлежат наказанию, согласно эльфийским законам. А разумные существа обязаны соблюдать должную осмотрительность при контактах с теми, кто разумом не наделен.

Так дикий дракон оказался в замке Эльфенгор и зажил припеваючи. Никаких признаков уныния от того, что сидит в неволе, он не проявлял. Напротив, положение ему явно было по душе, поскольку большую часть времени он проводил, лежа на спине, задрав кверху лапы, в ожидании очередного приема пищи.

Дракон толстел на глазах. На десятый день дверь в клетку перестали закрывать на замок, поскольку выйти из нее при всем желании он не мог из-за изрядно раздавшегося живота.

На двадцатый день в замке случился переполох. Утром девушки, дежурившие по кухне, как обычно, приготовили для дракона кашу из отрубей. Бак с горячей кашей поставили на тележку, и одна из девушек повезла его во двор, чтобы каша остыла. Дорожка вела мимо клетки. Все привыкли к тому, что дикий вечно валяется, и ходили рядом без всякой опаски. Вот и в этот раз девушка катила тележку, напевая веселую песенку. Но пройти мимо ей не удалось. Дракон, вытянув когтистую лапу через открытую дверь, уцепил девушку за поясок, подтянул к себе и хрипло произнес:

– Ты, эта, значить, мимо не ходи. Ты, эта, кашу мне давай!

Эльфийскую девушку трудно испугать. Она рассмеялась, развязала поясок, освободилась и убежала.

В замке тут же узнали, что дракон заговорил. Вокруг клетки стали собираться его обитатели. Ждали короля и обсуждали, что теперь будет с драконом. Если он говорит, значит, он разумен. Если разумен, значит, должен понести наказание.

Никто не обратил внимания, что в ветвях старой смоковницы, растущей рядом с клеткой, сидит маленькая принцесса Туола, а из нагрудного кармашка ее передника выглядывает мохнатая мордочка домового. Туола беспечно болтала ножками и обсуждала с домовым происходящее внизу.

Вот, наконец, появились король с королевой в сопровождении свиты. Королевские кресла поставили напротив клетки, и король приступил к дознанию.

– Назови свое имя, дракон, – с некоторой торжественностью произнес король. Секретарь суда старательно записал вопрос.

– Меня зовут Пчелка, – неожиданно тоненьким голоском просипел дракон. Секретарь записал его ответ.

– Пчелка?! – удивился король. – Чем же ты занимаешься, Пчелка?

– Я порхаю по цветочкам, собираю мед горшочком, – неожиданно запел дракон и тут же добавил, – или мешочком. Я не помню точно. А еще можно сказать кулечком, совочком, носочком, замочком, платочком…

– Стоп! – воскликнул король. – Каким таким горшочком, мешочком, кулечком?

– Еще можно гвоздочком, – с готовность подсказал дракон.

– Гвоздочком собирать нельзя! – решительно возразил король. – Такого слова не бывает.

– Нет, бывает, – возразил дракон, – бывает, бывает, бывает. Гвоздочек – это такой маленький гвоздок.

– Какой еще гвоздок? Где ты взял это слово? Так никто не говорит! – возмутился король.

– Нет, говорят. Так кузнецы говорят. И песня такая есть, очень жалостливая, правда, – заметил дракон. Он встал на одну ногу и, тяжело прыгая по клетке, сипло запел: – Кузнецы куют гвоздочки, где ж вы юные годочки.

– Милый, – обратилась королева к супругу, – здесь что-то не так. Без Туолы этот цирк не возможен.

Королева оглядела окружающих в поисках дочери и, не обнаружив ее среди зрителей, громко позвала:

– Туола, не заставляй нас искать тебя. Я знаю, что ты где-то здесь.

Сверху послышался детский смех, на зрителей посыпались листья смоковницы и перезревшие плоды. Дракон стал нанизывать их себе на когти, так что его лапы скоро стали похожи на лапы геккона. После этого он стал их снимать по одному и с видимым удовольствием жевать.

Вскоре вниз по стволу дерева соскользнула Туола и подошла к родителям. Она что-то тщательно прикрывала в нагрудном кармашке. Дракон при виде девочки лег на живот, высунул голову в открытую дверь и ласково прорычал, протягивая ей нанизанный на коготь инжир:

– Здравствуй, милое созданье, благодарствуй за свиданье.