Тамплиер. На Святой Руси - Юрий Корчевский Страница 31

– Разве это изба? Курятник!

И продавца за грудки. Тот оправдывается.

– Я разве брать заставляю. У тебя глаза есть, за смотрины денег не берут.

Ещё немного, и Афанасий побил бы хозяина, да Саша не дал. За побои без повода можно и в поруб угодить.

– Оставь его, вернёмся на торжище.

Ошибку учли. У хозяев расспрашивали, каково жильё да в какой слободке. Вроде нашли подходящую избу, но по словам. Пошли с хозяином смотреть. Изба не велика, но добротная. Афанасий не поленился, на чердак слазил, стропила осмотрел – не гнилые ли, не поточил ли жук-древоточец. Вернулся довольный.

– А затопи-ка хозяин, печь.

Хозяин затопил. Печь русская, для обогрева и приготовления пищи годится. Тяга хорошая, не дымит.

– Сколько просишь?

Начали торговаться. У Афанасия денег не хватает, Саша на ухо шепнул.

– Сбивай, недостающие я дам.

Сбили на двадцать две денги после долгой торговли, ударили по рукам. Все направились к кончанскому старосте. Купчую составили, продавец и покупатель крестики поставили, а Саша, как видак, подпись. Видаком назывался свидетель. Староста купчую в листы себе вписал. При нём Афанасий расплатился, часть денег у Саши занял. Зато вернулся Афанасий хозяином. Походил по избе да по двору, закручинился.

– Ты чего опечалился, Афоня?

– Так ни замка нет, ни перины и подушки, да кружки и ложки. А ещё в конюшне шаром покати – ни овса, ни сена.

– А ты как думал? На всё готовое придёшь? Теперь ты хозяин, покупай, что хочешь.

Деньги на обзаведение Саша дал, на торг вместе ходили. Для начала два матраца купили, две подушки перовые. Второй ходкой кухонную утварь – кружки, ложки, миски, два котла невеликих. Следующим днём пять мешков овса и воз лугового сена. Всё в амбар сложили и на сеновал. Кинулись, а дров нет, пришлось и их покупать. Расходы большие, зато изба к заселению готова. Афанасий торжественно замок на дверь повесил, большой, шведской работы.

– Афанасий, денег у нас осталось только на еду, да и то на три седмицы.

– Долг возверну, как работать стану, а сегодня съедем с постоялого двора, деньги экономить надо, а лошадей в конюшню определим.

– Ты что же, предлагаешь пока вместе жить?

– Я разве не сказал? Ты же мне как учитель и старший брат, денег своих не пожалел. Да и дешевле выйдет.

Так-то оно так, только в избе припасов никаких, даже соли нет. Вернулись на постоялый двор, поужинали, расплатились с хозяином. Забрали немудрёные пожитки, оседлали лошадей и на новое место жительства. Утром снова на торг. Полмешка пшена купили, столько же гречки, ещё полпуда соли. Отнесли в избу. В общем – три раза ходили.

– Всё? – спросил Афанасий.

– Нет. Ещё жбан пива надо, рыбы вяленой да расстегаев купить, пряженцев.

– Новоселье отметить? – догадался Афанасий.

– Соседей пригласить. Для знакомства и добрососедских отношений. Слышал пословицу? Не купи избу, купи соседей. Приглядят за твоей избой, если отлучишься, в другом помогут.

– Верно. В деревне все нашу семью знали и мы всех, завсегда друг другу помогали.

И жбан пива ведёрный принесли, и большую связку копчёного сига, а ещё горшок льняного масла. Про масло-то забыли впопыхах, а как без него готовить? Печь протопили, в избе тепло сделалось.

– Ты, как хозяин, соседей пригласи – слева, справа, напротив. А я пока стол накрою.

Приглашённые собрались быстро. Чисто мужская компания. Пива попили, рыбой заедая, пряженцам с ливером должное отдали, поговорили степенно. Афанасию сразу работа нашлась. Соседу слева амбар ставить надо, собирался днями на торг идти, плотников искать. Урядились – завтрашним днём Афанасий и начнёт, а о цене сговорятся, когда объём работы понятен будет. В общем, славно посиделки прошли. Когда соседи разошлись, Афанасий Сашу поблагодарил.

– Посиделки-то удались. Мало того, что познакомился, уже первую работу нашёл. Благодарствую за подсказку.

– Век живи – век учись, – пожал плечами Саша.

Денег оставалось – кот наплакал. Надо и самому думать, как копейку заработать. Обозы сопровождать охранником ещё рано, лёд на реках тонкий, непрочный, выжидают купцы. А ещё травмированная рука не позволит, не мог он пока владеть ей в полную силу. А что он за охранник, если рука болит? Ещё переждать надо. Александр профессии не знает, ни печником, ни кузнецом не может. Долго раздумывал, что предпринять. Потом на торг отправился. Надо посмотреть, что люди делают, как на пропитание зарабатывают. Если смотреть внимательно, торг – великий учитель. Раньше только за покупками ходил на правый берег Волхова. А сегодня – другой интерес. Сначала в углу постоял, где новгородцы услуги предлагали, но всё профессии рабочие – печь переложить, сани отремонтировать, наличники на окна узорчатые сладить. Потом бесцельно по торгу прошёлся. Купцы да приказчики товар потребой предлагают.

– Заходи, примерь! – кричали зазывалы. – Рубахи шёлковые, из лучшего шёлка из Синда! Любой цвет!

– А вот шапки меховые! Налетай, разбирай, чтобы голова не мёрзла. Заяц, ондатра, лиса, бобёр!

В дальнем от ворот углу картина занятная. За раскладным столом на табуретке мужик сидит, к нему небольшая очередь людей деревенского вида. Ба! Да это же писарь! Челобитные пишет, прошения, а то и письма родне. Занятно. Тут и с одной рукой управиться можно. Одно плохо – холодно. Писарь то и дело чернильницу за пазуху суёт, чтобы не замёрзли чернила. На пальцы дышит, дабы отогреть. Саша подошёл, заглянул через плечо писарю. Буквы выписаны чётко, как по линейке, почерк каллиграфический. Но уж больно медленно получается. Бумагу да тушь купить можно. Но на улице писать некомфортно, а настоящая зима и морозы ещё впереди. Небольшое помещение снять надо, только как это сделать? Обратился к одному из торговцев.

– А велика ли лавка нужна?

– Буквально сажень на сажень.

– Да чем же ты там торговать будешь? Как товар размещать?

Но совет дал, где найти. Договорился Саша с владельцем – медяха в день. По рукам ударили, Саша задаток дал – три монеты. На последние деньги купил несколько листов бумаги и тушь. А перья у соседа взял, у него целое стадо гусей. В избе перья очинил, испортив несколько с непривычки, тут навык нужен, иначе перо то жирно пишет и с кляксами, то ломается. Грамотные среди новгородцев были, но не так много. А еще знать надо, как прошение писать. Первый день впустую прошёл. На второй молодица заглянула.

– А где товар-то? Чем торгуешь?

– Писарь я. Челобитные, прошения, письма пишу.

– Да ну!

Молодица вышла, но вскоре вернулась. Зардевшись, спросила:

– Почём за лист берёшь?

– Медная денга.

Люди низкого звания или достоинства царапали послание писалом на бересте. У кого денга водилась – на бумаге, а уж бояре или князья на пергаменте, но больно дорог он. Зато хранится долго, как и береста.