Огонь в янтаре - Катерина Крутова Страница 21

—Прям так?!— Возгар хоть и сдерживал себя с трудом, но от подобного предложения опешил.

—Веником, дурашка! Да не тем, что промеж ног болтается.

Звонкий шлепок по мягкому округлому месту возвестил согласие наемника с предложенными условиями.

—Бей-бей, не жалей!— подначивала Яра, чередую довольные стоны с протяжным мурлыканьем, от чего Возгар терял себя и мечтал оказаться на месте дубового веника, так по-хозяйски обхаживающего все тело хапуньи с головы до пят.

—Сильней-то можешь? Пройдись со всей драконьей, а то словно голубка крылом гладит,— рыжая выгнулась в пояснице, и воин застонал от рвущихся наружу хотеек. Ох, и показал бы он ей сейчас всю удаль богатырскую, да отчего-то жаждал не просто девку подмять, но в глаза ей смотреть и любиться до взаимной истомы, до общего жара, чтобы себя не помня, лишь об одном его молила…

—Еще!— ворвалась в мысли требовательным приказом, и лучник не выдержал — сдернул с лавки и развернул к себе.

—Почто мучаешь меня, бесстыжая?!

Яра выгнула бровь, но вырываться и не подумала.

—Неужто не видишь, что с первой встречи взять тебя хочу?!— сильные пальцы воина сжались на узкой талии. От раскаленного дыхания в парилке стало еще жарче.

—Так возьми. В этот раз не сбегу.

Дважды приглашать не пришлось. Возгар впился в дерзкий рот, вобрал непокорные губы, подчинил своевольный язык, норовящий и сейчас вести свою пляску. Сквозь его мокрую налипшую на тело рубаху упирались упругие девичье груди, а молодое, гибкое, ладное тело жило, ластилось, подставлялось мужским рукам. Не покорной голубицей принимала его Яра, но равной по силе, одаривая страстью в ответ. Не чураясь и не ведая стыда, сама запустила ладонь под завязку портков и сомкнула пальцы кольцом на восставшем уде.

—Могуч, богатырь,— усмехнулась меж поцелуев, до того глубоких и жарких, что дыханье сбилось на хриплый стон.

—Не ты ль стручком с коротышом величала?— наказывая и мстя он терзал пальцами ее влажную плоть, покрывал шею лебяжью укусами, сминал твердые маковки сосков.

—Раздутый огонь только пуще в крови горит,— Яра поддавалась, сама насаживаясь глубже, вонзаясь ногтями в широкие плечи, припадая долгими поцелуями к груди.

Не выдержав боле, Возгар подхватил ее, упирая в стену, пригвождая на всю глубину:

—Такого огня ведьма просила?— рыкнул, терзая девичий рот языком, а удом толкаясь в жаркое податливое нутро.

—Гори-гори ясно, Возгарушка,— рыжая стонала, сомкнув ноги на поясе воина, обхватив его за шею руками, выгибаясь навстречу, отдаваясь и принимая так, что все тело полыхало огнем, а глаза из карих стали яркими, золотыми.

—Еще!— требовала, уткнувшись в шею, и он ярил с первозданной яростью, как никого и никогда прежде, не видя ничего кроме яркого девичьего пламени, не ведая мира вокруг, кроме пожара, имя которому Яра.

Влажный сумрак парилки плыл вкруг милующихся, исходил паром от двух горящих любовью тел. И будь Яре с Возгаром дело до чего-то кроме них самих, ставших единым целым, заприметили бы, как по углам скалились злые рожи, масками жуткими проступая свозь туман, как светлым маревом подергивалась тьма, волнами расходясь от любящихся, и как таяли, подергиваясь дымкой, а после и вовсе и исчезали порождения ночи, вылезшие из прорехи.

А в предбаннике нагая Видана, возлегшая подле богатыря Бергена, дрожала, обхватив того ногами и руками, оплетая собой — молодой, сильной, точно узами самой судьбы удерживая среди живых. В миг, когда едино вздрогнули Возгар и Яра, один изливаясь семенем, другая принимая до потаенной глубины, ожили белесые ресницы на открытом широком лице, и Берген открыл глаза.

—Кто ты?— глянул на склонившуюся к нему.

—Видана, знахарка из Бережного стада,— ведунья облегченно улыбнулась.

—Ну здравствуй, Данная мне спасением…