Орден Единства. Мастер кинжалов - Анастасия Евдокимова Страница 20

Яркое солнце пробивалось сквозь светлые занавески спальни. Мне очень не хотелось вставать, но и спать тоже не тянуло. В окно постучала птичка, улыбнулась мне, пропела утреннюю песенку и улетела прочь. Даже у такой малышки есть утренние заботы. Подтянув ноги к себе, я начала задумчиво смотреть в окно, рассматривая пробуждающихся жителей Вервейна и её природу. Спустя пару минут я уже твёрдо стояла на ногах и размышляла, стоит ли брать с собой сумку. Но всё-таки решила её взять, мало ли пригодится. Спустившись вниз, в просторную столовую, я заметила Даромира, который попивал какой-то ароматный напиток и любовался природой.

— Как же прекрасна жизнь! — он, судя по всему, был счастлив. Улыбался, глаза блестели, еле заметные морщинки вовсе выровнялись.

— Вы видите прекрасное вокруг себя лишь только потому, что носите прекрасное внутри себя, — улыбнулась я ему, вставая рядом.

— И кто же тебе сказал эту мудрую мысль? — задорно улыбнулся Даромир.

— Пэврен. Он прекрасный учитель и хороший компаньон.

— Мой неисправный ученик, — хохотнул Старейшина. — Когда-то я ему сказал эту фразу, а она, видимо, запала ему в душу. А я услышал эти слова от моего хорошего давнего друга, которого уже, к сожалению, нет в живых. Я согласен с тобой, Пэврен прекрасный маг. У него доброе сердце и трезвый ум. Он никогда не подставит, а, наоборот, вытащит из любой дыры, даже если ему придётся пожертвовать всем. Он отчаянный парень.

— Старейшина, сколько вам лет? — поинтересовалась я.

— Фактических или действительных? — задумался он.

— Ну, давайте начнём с фактических, — пожала я плечами.

— Мне 150 лет, — совершенно спокойно ответил Даромир, — но не спрашивай, как мне жилось всё это время и чем я занимался. Жилось хорошо, занимался, — он обвёл руками город и дворец, демонстрируя свои творения, — вот этим. Строил, конструировал, выращивал, писал, создавал. Весь мир создал я, Кана. Мне было не так одиноко по началу. Однако потом я стал скучать по человеческому обществу. Всё же человек вносит в нашу жизнь уют и тепло, а не все эти бесполезные вещи, которыми мы готовы заполнить дом и душу ради мнимой красоты и удовлетворённости. Поэтому потом я и создал людей. Всё дело в наших головах, — он показал пальцем на висок и обвёл руками всю голову. — Если ты очень хочешь и веришь во что-то, это обязательно сбывается.

— Я поняла, — кивнула я. Старейшина говорил о том, что магия работает с помощью силы мысли. Когда мы представляем себе что-то очень ярко, это происходит.

— Тогда пойдём завтракать! — весело закончил Старейшина. Он приобнял меня за плечи и повёл во дворец.

Мы завтракали и общались на разные темы. Я узнавала о природе Ассилии, о её народах, о землях, королевствах, различных объектах. Затем к нам пришла Аза-лоро.

— Сэр, а расскажите об Академии Феникса, — полюбопытствовала я.

— Тебе Пэврен и это уже выболтал? — он вскинул бровь от удивления. — Нуу… с чего бы начать…

— Я знаю, что это академия для волшебников, и знаю, кто там учился. Меня интересует, работает ли она до сих пор?

— Нет, Кана, Академия не работает. Она была разрушена много лет назад… — Старейшина заметно погрустнел.

— Что произошло? — осторожно спросила я.

— Уже тогда произошло нападение. Наверное, это был первый бунт со стороны шаманов.

— Тогда и погиб один из магов Совета? Пэврен сказал, что погиб шаман, но он не стал вдаваться в подробности. Что произошло между Советом и шаманами?

— Они очень вольнолюбивые и не воспринимают чужаков. Им не понравилось, что их шаман состоял в Совете.

— Поэтому они решили напасть? — недоумевала я.

— Они решили вырвать его отсюда силой. Он пару раз заявлялся к ним с переговорами, чтобы они не протестовали, но всё было без толку. Они очень упёртые.

— Моя подруга детства — шаман, но она очень добрая, сдержанная и скромная. Она никогда не подставляла меня, а, наоборот, скрывала все мои проказы.

— Значит, тебе просто повезло, — пожал плечами Даромир. — Лот спас Пэврена и угодил в пропасть, пожертвовав собой ради друга. Не все шаманы плохие.

— Я соболезную, сэр, — мы печально помолчали. — Выходит, что перворождённых можно убить только в том случае, если…

— Если они сами того искренне пожелают, — продолжил за меня Даромир, покачивая головой. — Обычно, это какая-то жертва.

— А что вам известно про исчезнувшую принцессу Амефистии?

— Ходят слухи, что она всё ещё жива, — слегка улыбнулся Даромир.