Вы все жжете! Часть 1 - Бронислава Вонсович

Вивиана сидела, чинно сложив ручки на коленях, и щебетала:

— А еще папа сказал, что я буду королевой. И договаривается о моей помолвке с принцем. — Она чуть пренебрежительно улыбнулась, наверняка уже чувствуя себя будущей властительницей. — Не всем так везет, да.

Золотистые волосы сияли, синие глаза блестели, фарфоровое личико оживлял нежнейший румянец, и сама девочка была такая хорошенькая и аккуратная, с такой идеальнейшей осанкой, что напоминала куклу Жаннет. Настолько напоминала, что кукла сразу наметилась к выбрасыванию. Она мне и до этого не слишком нравилась, поскольку была подарена тетей с пожеланием быть хорошей девочкой. Наверное, такой же хорошей, как эта Вивиана, дочь ее подруги. И почему она меня так злит? И не только меня.

— Врешь, — уверенно заявила Люсиль. — С чего бы принцу на тебе жениться?

Я насмешливо фыркнула, поддерживая подругу, а Вивиана скривила свое хорошенькое личико в брезгливой гримасе. Опять нажалуется леди Альвендуа, что мы плохо воспитаны.

— С того, что у нашей семьи очень интересная родословная, — все же снизошла она до пояснения. — И чтобы в будущем не появились проблемы с наследованием…

Вещала она красивыми взрослыми заученными фразами и наверняка не понимала даже сама, что говорит. Это не мешало ей надуваться от важности, совсем как индюк в нашем птичнике, которого я видела лишь издалека, но все равно нашла ужасно смешным.

— Тоже мне счастье — выйти за принца, — перебила Люсиль. — Он маленький и тощий.

— Зато он принц. И это он пока маленький. А потом вырастет и будет высокий и красивый.

— Когда это будет, если будет вообще.

— Принцы все высокие и красивые. А ты просто завидуешь. Еще бы. У тебя никакого жениха нет, а у меня целый принц.

Она задрала нос, и без того курносый, так что на нас уставились две дырочки, которые были бы столь же аккуратны, как и их владелица, если бы в одной из них не торчала зеленая сопля. Это так выбивалось из кукольного образа, что я невольно хихикнула.

— Повезет же нашему принцу, у него будет сопливая невеста.

Люсиль меня поддержала громким смехом, чего Вивиана уже не перенесла. Она упала, застучала ногами и руками об пол и громко заорала на одной визгливой ноте: «А-а-а!»

— Припадочная, — испугалась Люсиль, сразу переставшая смеяться.

Мы рванули к двери, но позвать никого не успели. Вбежали тетя Элоиза и ее подруга, мать Вивианы.

— Что здесь происходит, Николь? — Голос тети был холоден, как водосточная труба зимой. Виновных уже назначили и ждут только подтверждения. — Что вы опять натворили?

— Они меня обижают! — заныла покрасневшая от воплей Вивиана, села на полу и тщательно расправила юбки, разложив их равномерными красивыми складками. Образцовая девочка. — Щипают и дразнятся.

— Неправда! — возмутилась я. — Мы только не поверили про помолвку с принцем, а ты упала и завопила.

— Не хотите ли вы сказать, леди Николь, что моя дочь врет?

— Врет.

— Врет, — подтвердила Люсиль. — Никто ее не щипал.

Вивиана закатала рукав и победно показала всем красное пятно, яркое, совсем свежее. Наверняка сама себя ущипнула, пока взрослые отвлеклись на нас, а мы на них.

— Вот, — всхлипнула она. — Синяк будет.

— У Ви такая нежная кожа, даже самый слабый удар непременно приводит к синяку. — В голосе был лишь нежный укор, но взгляд, которым нас с Люсиль наградили, был далек от всепрощения. — Вивиана, а ты должна помнить, что можно, а что нельзя говорить посторонним. Не уметь хранить тайну недостойно леди.

Куколка поднялась, смущенно потупилась и взяла маму за руку. Сама нежность и кротость. И я, и Люсиль сказали, что Вивиана врет, но поверят опять ей.

— Приношу свои извинения за племянницу, — залепетала тетя. — Она хорошая девочка, но возраст, сами понимаете. И компания.

Вивиана в дверях обернулась и показала нам язык. Этого я уже не выдержала и запустила маленькую жужжащую шаровую молнию, которая рассыпалась яркими искрами у нее под носом. Не пострадала даже сопля, но Вивиана завопила, словно ей по меньшей мере что-то оторвало, чего никак не могло быть. Прием был показан кузеном и рекомендован как совершенно безвредная пугалка, а уж Жан-Филипп в них толк знал.

— Николь! — рявкнула тетя.

— Да, тетя? — Я присела в реверансе ничуть не хуже Вивианы.

— Что это было, Николь?

— Фейерверк в знак извинения, тетя. — Спину прямо-прямо. Ресничками хлоп-хлоп. Руки аккуратно опущены на юбку. — Мы с Люсиль сожалеем, что расстроили Вивиану. Больше этого не повторится.

Потому что больше мы с ней играть не будем. И оставаться в комнате наедине — тоже.

Тетя поджала губы, но ничего не сказала. Отправилась провожать гостей.

— Хоть бы эта дура больше не приезжала, — проворчала Люсиль. — Вот принцу «повезет», если с помолвкой все получится.

— Думаешь, про помолвку не наврала?

— Ее мама сказала, что тайны надо хранить, и это точно относилось к помолвке.

Мы немного поспорили, повезло ли Вивиане. Принцу так точно нет, здесь у нас даже сомнений не появилось. В конце концов решили, что завидовать там нечему. Вот был бы камердинер папы Люсиль — другое дело. Он и высокий, и красивый уже сейчас. Камердинер был тайной страстью Люсиль уже целых две недели — небывалый срок для подруги, мой кузен продержался только три дня — ровно до того рокового момента, когда подсунул растворившуюся в чае ложку. Подруга обиделась и разлюбила его навсегда. И то сказать: с такими увлечениями ложек в семье не напасешься. Но и камердинер оказался неидеален. Люсиль с грустью сообщила, что у него роман с горничной. Но роман — это не помолвка. Правда, сразу появился вопрос, бывают ли помолвки с камердинерами, на что Люсиль оптимистично заявила, что побег куда романтичнее помолвки.

Про Вивиану мы забыли напрочь. Как оказалось, зря. Поскольку, лишь только Люсиль уехала, тетя сразу повела меня в кабинет к дяде. Дядя задумчиво изучал газету, держа в руке пузатый бокал, поэтому предстоящему разговору обрадовался не больше, чем я.

— Жерар, твоя племянница плохо себя ведет. Она обидела Вивиану Альвендуа.

— Неправда. Я ее не обижала. Она начала врать про помолвку с принцем. Мы засмеялись. Тогда она упала на пол и заорала.

— И синяк на руке она сама себе поставила? — укоризненно спросила тетя.

— Да, — мрачно ответила я, уже понимая, что мне не верят.

— И шаровую молнию под носом себе она взорвала?

— Нет, это я. Но она была совсем безобидной. Почти фейерверк.