Страсть и блаженство - Ева Ховард Страница 18

— Я лучше пойду, пока есть такая возможность. —Хоуп мило улыбнулась Брук, избегая взгляда Дэвида. Она выскользнула из комнатыи побежала вверх, в башенку подруги.

Тем временем Брук навеки запечатлела в уме эту маленькуюсцену и растрогалась почти до слез от унижения своей очаровательной соперницы.Значит, эта любимица Дэвида, небесное создание, очень чувствительна. «Но Дэвидне дорожит ею в той мере, как она того заслуживает», — подумала Брук.

Брук пылала от волнения. Сегодня вечером все былоочаровательно. Мысль о том, что у обожаемого ею мужчины есть собственноеволшебное существо, которое можно наказывать и ласкать, не казалась ейэкзотичной. Будь то в классной комнате или башенке, мистер Лоуренс оставалсяпреподавателем.

— Теперь послушай меня, барышня, ты ведь не думаешьустраиваться сюда на работу?

Они присели в гостиной.

— Почему бы и нет? Похоже, здесь самые хорошиеклиенты, — дразнила его Брук.

— Отец знает, что ты здесь?

— Отец знает и одобряет все, что я делаю, —высокомерно ответила она. Дэвид вздрогнул, а Хильдегард просияла. — Вы жене думаете, что ему захочется, чтобы я закончила колледж и залезла в долги нашестьдесят тысяч долларов? —веско ответила восемнадцатилетняя девушка.

— Да, но… — запнулся Дэвид.

— За работу в кафе мне платили семь долларов в час.

— Но такая девушка, как ты, в этом месте?

— Проявите уважение, мистер Лоуренс, — ответилаБрук. — Все же хозяйка Хильдегард слышит вас.

— Да, но я думаю, она согласна со мной в том, что длятебя найдется место получше, чем здесь, — сказал Дэвид с уверенностью,которую Хильдегард не разделяла.

— Дэвид, — сказала Хильдегард, — одна из моихлучших подруг заработала в этом месте деньги на юридическое образование.

— Никогда не думал, что вы такой консерватор, мистерЛоуренс, — подтрунивала Брук, разглядывая ожидавших в помещении клиентов.

— Пойдем куда-нибудь поговорим, — нетерпеливосказал Дэвид.

— Вы хотите сейчас уйти? — Да.

— Но я только что пришла.

— Но ты ведь не собиралась начинать работу сегоднявечером?

— Дорогая, Дэвид, возможно, прав, — сказалаХильдегард, заметив враждебные взгляды, которыми награждали Брук другиедевушки. — Сегодня у меня полный дом и штатных работников, и клиентов, такчто я вряд ли смогу обеспечить тебе полную программу.

— Но я, по крайней мере, рассчитывала, что меня хотьраз отшлепают в честь дня рождения, — призналась Брук.

— У тебя день рождения? — не без волнения спросилневзрачный, чопорный пятидесятилетний мужчина, сидевший на диванчике.

— Да. Мне сегодня стукнуло восемнадцать, —ответила Брук.

— Боже, мне хотелось бы провести сеанс с тобой, —признался этот джентльмен. — Как тебя зовут?

— Кстати, дорогая, какое твое артистическое имя? —Хильдегард проигнорировала сердитое бормотание Дэвида.

— Мне нужно такое имя?

— У всех есть такое имя.

— Мне всегда нравилось имя Алисон.

— Отлично. Что ж, Алисон, позволь представить тебеПола, который очень увлекается поркой. Может, ты скажешь ему, по каким днямбудешь приходить ко мне, чтобы он мог должным образом организовать свойследующий визит, — любезно сказала Хильдегард.

— Я точно буду приходить в пятницу и субботувечером, — задумчиво сказала Брук, расстроив этим Дэвида. — И скореевсего, также по рабочим дням один или два раза.

— Я обязательно приду в это время, — пообещал Пол.

— А пока у нас здесь есть «Черри», и весь вечер гоститХоуп. — Хильдегард утешала любителя порки, затем вскочила и открыла дверь.

— Пойдем? — спросил Дэвид, и по телу Брукпробежала дрожь.

— Ты меня угостишь ужином?

— Ужином? Конечно. Обязательно. — Он не ожидал,что она в этой ситуации совсем не смутится, и невольно стал приспосабливаться кбывшей ученице в новом качестве.

— А как же насчет того, чтобы отшлепать меня в честьдня рождения? — спросила она, когда Дэвид вывел ее на улицу.

— Пусть тебя это не волнует! — успокоил Дэвид.

Поскольку Дэвид совсем не потратил денег в клубе, он повелБрук в дорогой французский ресторан, где ей без всяких вопросов подали вино.Смотря на ее высокий рост, элегантную походку, изысканную одежду и высокиекаблуки, ей можно было дать двадцать один год.

Брук была настолько счастлива, насколько любовь, успех инадежда могут осчастливить девушку. Такое проявление избытка чувств привлекало,но и пугало Дэвида.

— Расскажите мне о себе и той принцессе в клубе, —за десертом сказала Брук.

— Если я отдам тебе свой пирог, мне можно не отвечатьна твой вопрос? — спросил Дэвид, подвигая к ней покрытую шоколадомпирамиду.

— Я хочу знать о своей сопернице.

— О ком?

— Моей сопернице.

— Брук, что с тобой?

— Ничего. Я просто хочу застолбить свой участок.

— Должно быть, вино ударило тебе в голову, —сказал он, удивленный ее смелостью.

— В чем дело, мистер Лоуренс? Разве вы не хотите, чтобыБетти и Вероника дрались из-за вас?

— Ни в коем случае.

— Нам нечего драться. Мы можем работать в разныхсменах.

— Барышня, думай, что говоришь, — проворчал он,почувствовав и шок, и возбуждение от ее самоуверенности.

— Вы так думаете? И что вы будете делать?

— Пожалуй, остается только один выход — отвести тебядомой и выпороть.

Брук без всяких колебаний осталась наедине с бывшимучителем, который отвез ее к себе на Армор-Драйв. В самом деле, ей хотелосьотдаться ему как можно быстрее. Но когда он запер дверь, приглушил свет иодарил ее долгим холодным взглядом, она вдруг вспомнила свои высказывания заужином и подумала, не считает ли он ее очень грубой.

— Пожалуй, я наговорила глупости, — робкопризналась она.

— Уже жалеешь, что пришла сюда?

— О нет. Ни за что. Вы, должно быть, уже поняли, что яне равнодушна к вам.