Раз ошибка, два ошибка… Дело о деревянной рыбе - Сильвия Макникол Страница 16

– Что ты хочешь сказать? – притормаживает Рене.

– Не останавливайся, – говорю я. – Не хочу, чтобы мистер Руперт застал нас. – Мы проходим ещё один квартал до дома Беннетов. – Это значит, что надо понимать, что на уме у твоих врагов. Даже если Стар стоит за кражей рыбы и Ворчуна, надо было вести себя повежливей.

– Ой, зуб даю, она наша воровка. Я хочу разоблачить её.

По мере приближения к дому Беннетов собаки сникают всё больше и больше. Мы замедляем шаг. Пинг и вовсе ведёт себя как упрямый осёл, отказываясь идти дальше. Рене берёт его на руки и целует в макушку.

– Пирожочки, простите нас. Мы увидимся с вами после школы.

Мы заводим их домой.

– Пока, Понг. – Я похлопываю его по спинке, а затем отхожу, чтобы наполнить миски водой.

Пинг корчит из себя примерного мальчика: он послушно усаживается на пол, замирает, выпрямив спину, а затем машет нам лапой и делает кувырок. Рене начинает чесать уму брюхо, а он машет передней лапой, чтобы она не останавливалась.

Снова звучит Бетховен. Рене берёт трубку.

– Привет, Рювен. Как дела? – Она сводит брови. – Нет, конечно. Вчера мы одолжили тележку, а затем вернули её в идеальном состоянии, – качает она головой. – Я не знаю, откуда на ней вмятина.

Я вывожу губами «Ворчун».

Она переводит звонок в режим ожидания.

– Обычно он вовсе не ворчун, – говорит она. – Просто расстроился из-за вмятины, – возвращается она к телефонному разговору. – Хорошо, пока.

– Я хотел сказать, что те подростки использовали его тележку, чтобы стащить Ворчуна, – говорю я.

Рене щёлкает пальцами.

– Мы должны заявить в полицию. С тележки можно снять отпечатки пальцев.

– Ты серьёзно думаешь, что они будут париться из-за садового гнома? Или деревянной рыбы?

– Они обязаны. Это искусство, и оно важно.

– Ты права. Мистер Руперт очень хочет вернуть свой почтовый ящик. – Мы запираем собак в доме Беннетов. – Но я не думаю, что полиция возьмётся за это дело. – Эта мысль и будет второй ошибкой за сегодня.

В это самое время патрульная машина проезжает мимо нас и останавливается … не где-нибудь, а у моего дома.

Конечно, они возьмутся за это дело, а начнут расследование с нас.

День второй. Ошибка третья

– Что полицейские делают у меня дома? – я перехожу на писк. Я говорю, как мышь, да и чувствую себя так же.

– Расслабься. Мы же не сделали ничего плохого, – успокаивает Рене. – Не нервничай.

– Я просто расскажу им правду, – тревога растёт во мне, несмотря на то, что Рене похлопывает меня по плечу, словно щенка. – Я не хочу, чтобы меня поймали, как тогда с рыбой в штанах.

– Ты вообще о чём? У тебя же больше нет краденой рыбы в карманах, ведь так?

– Нет. Это что-то вроде метафоры. Помнишь, миссис Уосли рассказывала на уроке английского, – отвечаю я. – Если мы не расскажем полиции всего, что знаем, они выяснят сами, а потом свалят вину на нас. Как тогда, когда они заставили меня вывернуть карманы.

– Хорошо, хорошо. Давай-ка немного притормозим. Сделай вдох.

Она права, может, они просто уедут, если мы немного переждём. Я делаю глубокий вдох, поднимаю глаза к небу и выдыхаю. Вдруг я замечаю, что к ветке дерева привязан чёрный пакет.

– Эй, посмотри. Рыжий снова взялся за своё.

– Ты о чём?

– Посмотри. Видишь?

Она поднимает глаза и пожимает плечами.

– Это делает восьмиклассник?

– Да, тот, который рыжий. Он привязывает пакеты с какашками к дереву во время прогулок со своим померанским шпицем, а потом забирает, когда катается на велике.

– Конечно же, иногда он забывает. – Я протягиваю руку и забираю пакет. Папа говорит, мы должны убирать за всеми владельцами собак, чтобы улицы и парки не закрыли для выгула.

– Что ты будешь с этим делать? – спрашивает Рене.

– Закину в наш контейнер для мусора.

– Можешь и дальше тянуть время, раз тебе от этого легче.

Я качаю головой.

– Нет, не легче. – По мере приближения к патрульной машине, я делаю ещё один глубокий вдох. – Думаешь, я успею связать пару рядов перед разговором с полицейскими?

– Ну, наверно. А тебе не приходило в голову, что они приехали не к нам? Может они пытаются узнать у твоего папы, не видел ли он, кто похитил гнома Ворчуна? Может, они уже уедут к тому времени, как мы дойдём до дома?

Я делаю выдох:

– Ты права. Я успокоился. Можем идти.

Когда мы подходим к дому, машина всё ещё стоит на подъездной дорожке. Сквозь тонированное заднее стекло ничего не видно. На двери машины приклеен портрет собаки, а на бампере – надпись «Отдел K-9». Чем ближе мы подходим к машине, тем сильнее стучит моё сердце.

– Пойдём, не волнуйся ты так. Мы просто зайдём и всё узнаем. – Рене берёт меня за руку. Если нас увидят, мне будет так стыдно. Но сейчас это то, что мне нужно. Я открываю дверь и захожу в дом. Пока что всё идёт хорошо.

– Стивен, иди сюда! – зовёт меня отец. – Полиция должна задать тебе несколько вопросов.

Должна? Значит, вопросы будут задавать нехотя?

Мы заходим в гостиную. Констебли Юргенсен и Уилсон сидят на диване и попивают кофе.

– А где же Трой? – спрашивает Рене.

– В машине, – отвечает констебль Юргенсен. – Нам объяснили, что миссис Нобель страдает от аллергии.

– Не волнуйтесь, в машине включён контроль климата, – добавляет констебль Уилсон. – Трой отдыхает.

– Мистер Руперт обратился в полицию с заявлением: он видел двух детей, подходящих под ваше описание, в час ночи у парка, – говорит папа.

– В пижамах, – уточняет констебль Уилсон.

– Серьёзно? Мы не выходили на улицу в час ночи, – перечит Рене. – У меня и пижамы-то нет с собой. Я легла спать в старых трениках и футболке Стивена.

– В час ночи мы были в постели, – уверенно говорю я, потому что мы успели вернуться к этому времени. Мы не могли пробыть на улице больше, чем полчаса. Мой телефон начинает вибрировать в кармане. – Простите, можно мне в туалет?

– Конечно, – говорит констебль Уилсон.

Констебль Юргенсен хмурится. Он смотрит на меня в упор, как будто знает, что мне есть что скрывать.

А ведь мне и вправду есть что скрывать. Я кладу руку на карман, в котором повторно вибрирует телефон. Наверное, пустяк. Или миссис Беннет звонит, чтобы подтвердить, что она вернулась из Лондона и мне не нужно выгуливать Пинга и Понга вечером. Она стюардесса, как и мама, а ещё она наш клиент.