Раз ошибка, два ошибка… Дело о деревянной рыбе - Сильвия Макникол Страница 17

Или новый клиент звонит. Пару недель назад мы раздали флаеры с нашим номером телефона. К тому же я всё время раздаю визитки всем подряд. Это рабочий телефон «Королевского выгула собак».

И всё же взрослые считают, что дети должны игнорировать звонки во время разговора с ними. Сейчас мне нужен перерыв. Нужно время, чтобы подготовиться к вопросам констеблей.

Я закрываю дверь в ванную и достаю телефон. Во входящих новое сообщение:

«Скажи своей подружке, чтобы она не сдавала мои волосы и шапку в полицию. Или я пойду прямиком в службу по контролю животных и расскажу им, что собака сделала с моим носом».

Случилось то, чего я боялся больше всего: я чувствую, как моё сердце превращается в огромную тыкву, которая давит мне на рёбра и горло. Её стебли душат меня. И кстати, это метафора.

Я набираю ответ:

«Прошлой ночью ты спала в своей постели. Это всё, что я знаю».

Почти сразу телефон снова вибрирует.

«Хорошо, пусть всё так и остаётся, мальчик-собачник».

Третья ошибка за сегодня: я недооценил Стар. Я и вправду думал, что она хорошая, что она любит животных. Оказалось, всё наоборот: она готова подставить Пинга. Ей хорошо известно, что, если написать нужное заявление, Пингу конец.

День второй. Ошибка четвёртая

Я возвращаюсь в гостиную. На этот раз в туалет просится Рене. Она тоже держит руку на кармане. Ещё одно сообщение?

Из другого её кармана торчит чёрная шапка. Как же мне предупредить её, чтобы она не отдавала её полицейским? Что Понг на волоске от смерти?

У меня нет ни малейшего шанса. Она ушла, а констебль Юргенсен снова берётся за меня.

– Как ты думаешь, почему мистер Руперт позвонил нам и заявил, что вы гуляете по парку, в то время как вы спали в своих кроватях?

Я пожимаю плечами.

– Может, он ошибся? Я знаю, что он меня недолюбливает, потому что одна из собак, которую я выгуливаю, сделала свои дела на его клумбу.

– Ты убрал за собакой? – гавкает констебль Юргенсен.

– Конечно. Он начал кричать как раз в тот момент, когда я собирал какашки в пакет, – отвечаю я.

Констебль Уилсон качает головой.

– Один из этих, – вздыхает она.

Констебль Юргенсен бросает на неё косой взгляд. Кажется, она его раздражает.

Возможно, он сам «из этих».

Папа покашливает, чтобы привлечь к себе внимание.

– Стивен, если ты, глядя мне в глаза, скажешь, что не выходил на улицу в час ночи, я поверю тебе несмотря на то, что говорят люди.

Я смотрю ему в глаза. Они карие, с морщинками в уголках. Мама говорит, что они как у мишки Тедди. Никто никогда не врёт мишке Тедди. Но у меня есть отмазка. Мистер Руперт отметил точное время. К тому же Рене уже успела рассказать, что у неё не было пижамы. Совсем не было.

– Подтверждаю, – говорю я, собрав волю в кулак, чтобы не выболтать, как всё было. Мы хотим сохранить Пингу жизнь, а значит, рассказывать о случившемся нельзя никому.

Рене возвращается к нам. Чёрная вязаная шапка торчит из кармана так, будто вот-вот выпадет из него. Она по-прежнему держит руку на кармане.

– Я тоже, – говорит она. – Я тоже не выходила на улицу в час.

– Мне этого достаточно, офицеры, – говорит папа.

– Хорошо, тогда мы пойдём. – Констебль Юргенсен встаёт с дивана.

– Передайте Трою привет, – говорит Рене.

– Погодите-ка. – Папа поднимает указательный палец вверх. – Я хочу угостить вашего пса особыми байтсами. – Констебль Юргенсен хотел было возразить, но папа успел вернуться из кухни до того, как полицейский проронил хоть слово. – Они без вредных добавок, – говорит он, вручая пакет констеблю Уилсон.

– Спасибо, – говорит она.

– Да, спасибо, – скорее раздражённо, чем вежливо, добавляет констебль Юргенсен. Он поворачивается к нам с Рене и подносит два пальца к глазам: – Ещё увидимся.

На самом деле он хочет сказать, что будет следить за нами. По дороге к выходу констебль Уилсон вдруг останавливается, поворачивается ко мне и протягивает свою визитку:

– Позвоните мне, если вспомните что-то ещё или если увидите что-нибудь.

После ухода гостей воцаряется тишина. Будто между нами с папой огромная чёрная дыра. Потом папа поворачивается к нам и поднимает свои кустистые брови:

– Что это за чёрная шапка торчит у тебя из кармана? – спрашивает папа у Рене.

– Эта? – вытаскивает её Рене. – Просто шапка, которую мы нашли на парковке. Кажется, мы знаем, чья это шапка…

Папа наклоняет голову.

– Чёрная шапка? Разве они есть не у всех? Я и сам прикупил такую во «Всё за доллар».

– Да, но их не носят до наступления холодов.

Папа наклоняет голову. У него нет выбора, поэтому он верит, что мы нашли её сегодня, когда выгуливали собак. Так же, как верит, что мы не выходили на улицу прошлой ночью. И всё же что-то не даёт ему покоя.

– Так, ваш обед на кухне. Стивен, ты будешь переодеваться?

– Да, пап.

– Тогда поторопись.

Я киваю и ухожу. Рене остаётся, чтобы собрать тетради с домашней работой. Я переодеваюсь в треники и футболку, потому что сегодня пятница, а значит, будет физкультура. Я не хочу повторять ошибку с боксерами. А Бруно и Тайсон никогда не дадут мне забыть о ней. «Ну, я хотя бы учусь на своих ошибках», – думаю я, бегом спускаясь по лестнице. Мы с Рене отправляемся в школу.

Серое небо и сильный ветер заставляют меня укутаться в пальто. Рене вручает мне мой обед. Это хорошо, я-то забыл про свой обед. Я останавливаюсь, чтобы убрать его в рюкзак. Вдруг она поворачивает в противоположную сторону.

Я – за ней.

– Ты куда? – спрашиваю я.

– Слушай, – говорит она, – мне звонил Аттила. Я должна сделать кое-что для него. Скорее всего, я сильно опоздаю в школу.

– Нет, нет, нет! Тебе нельзя опаздывать, – качаю я головой, всё равно продолжая идти за ней. – Папа нам доверяет. Твои родители спустят всех собак на него!

– Если не хочешь, не ходи за мной. Но Аттила в гостях у мистера Ковальски. И ему надо отправить картину на тот конкурс, про который ты говорил.

– Я не понимаю. Он так отвратительно ведёт себя с тобой.

– Что ты несёшь? Мы всё время проводим вместе.

– Вы сидите в одном доме до и после школы. Это да. Вы просто там живёте. Но вы хоть что-нибудь делаете вместе?