Оправдание - Константин Бушуев Страница 8

− Какое-то женское убийство, − задумчиво проговорила Зина, − вот скажите, зачем нужно было сначала пинать?…

− Выводы делать вам. Кстати, эту фразу я и оперативникам сказала. Но если ты, Зиночка, моим мнением интересуешься, то изволь. Когда два человека стоят лицом к лицу и один на другого замахивается топором, то второй или отскочит, или пригнется, или руками прикроется, или вообще нанесет упреждающий удар. Если, конечно, он не под гипнозом, не пьян в стельку или не спит в вертикальном положении. Поэтому парня сначала и ударили промеж ног, ведь такой удар не требует длинного замаха. Когда тот согнулся, ему и проломили голову топором. Вполне разумно.

− То есть, получается, по технике убийства мы не можем сделать вывод о половой принадлежности преступника?

− Фу, как ты официально говоришь, − рассмеялась Горчакова. — Но смысл ты поняла верно. Не можем. И мужик, и баба могли такое сотворить. Если баба, то она должна быть сильной и тренированной. Но чемпионкой по толканию ядра ей для этого вовсе не обязательно быть. А если мужик, то он просто должен быть в состоянии поднять топор над головой. Даже в эпоху повальной деградации мужского населения большинство из них на такое остаются способны…

Что ж, расстраиваться не будем, отрицательный результат тоже имеет свою ценность. Зина и не рассчитывала, что судебный медик скажет ей: «Нет, женщина совершенно точно не могла бы убить таким способом…». Следователь Харченко ведь тоже не дурак, он вряд ли бы предъявил обвинение Насте Трофимовой, если бы специалисты заверили его в том, что по своим физическим кондициям она не способна на такое деяние. Слишком уж просто было бы.

* * *

На второе свидание Волков пришел прямо со службы. Настя с интересом окинула взглядом его статную спортивную фигуру, облаченную в идеально подогнанную по размеру темно-зеленую форму.

− Ты очень эффектно выглядишь, − заметила она, мягко улыбаясь.

− Редкому мужчине форма не идет, разве что моему тезке, Сереже Звереву, − шутливо заметил молодой человек, − а вот ты сегодня действительно выглядишь… Сейчас, секунду, подберу подходящее словечко… − он на секунду задумался, − мужчинопривлекательно! Да, вот именно, мужчинопривлекательно!

Казалось, он смотрит прямо в глаза Насте, но на самом деле Сергей уже успел по высшему баллу оценить обалденные ножки, любоваться которыми нисколько не мешала сиреневая миниюбка. Искусством бокового зрения Волков старательно овладевал несколько последних лет, и молодым женщинам импонировала его привычка во время беседы смотреть непосредственно в глаза, а не пялиться с открытым ртом в глубокий вырез платья или блузки.

Место, куда направились молодые люди, разительно отличалось от романтического «Парадиза». Большой зал с высоким потолком, на девятом этаже недавно выстроенного высотного билдинга. Сквозь широкие окна открывается роскошный вид на городской пруд и старую часть Города. Громкая современная музыка. Мелькающие огни под потолком. Обширный танцевальная площадка, по которой в меру своих способностей двигались парочки и одинокие девушки. Наблюдалась также высокая концентрация кавказского элемента среди посетителей, причем двое молодых армян за соседним столиком приветствовали Волкова дружелюбными жестами.

Сергей и Настя с аппетитом поглощали обильную вкусную пищу, пили превосходное цимлянское шампанское, смотрели друг на друга и говорили, говорили, говорили… Когда зазвучала популярная в конце прошлого века песня группы «Белый орел», Волков слегка привстал, наклонился к уху девушки и шепотом предложил потанцевать. Нет, он не сказал просто «пойдем потанцуем», а сказал «может быть, мы принесем жертву Терпсихоре…» С первых же движений они оценили мастерство друг друга. Оба имели опыт занятий в хореографических кружках, оба великолепно владели своим телом и очень точно воспринимали музыкальный темп. Никогда прежде Волков не испытывал такой легкости, танцуя с девушкой в первый раз. Им не нужно было притираться, приспосабливаться друг к другу, «станцовываться», как говорят специалисты; они уже смотрелись со стороны как единое целое и сами себя ощущали так же. Изо всех сил борясь с собой и стараясь не прижимать к себе гибкий стан партнерши, Сергей остро чувствовал нарастающее возбуждение, не столько эротическое, сколько эмоциональное. И еще ему казалось, что и Настя сейчас чувствует нечто похожее… Однозначно, древнегреческая муза танцев Терпсихора в тот вечер имела все основания быть довольной.

− А ты уверен, что это хорошая идея? — с сомнением спросила Настя, когда они вышли из прокуренного ресторанного зала в теплый майский воздух и направились к паркингу. — Шампанское все же… Может, лучше на маршрутке?

− Да ты не беспокооойся, я сто раз так делал, − категорично ответил Сергей, открывая дверь своей «Нексии», и это было настолько неожиданно, настолько похоже на персонажей юмористического сериала, дегенеративных Славика и Димона, настолько не вязалось с образом Волкова в Настиных глазах, что девушка звонко и заливисто рассмеялась.

− Высокое иногда может веселья ради притвориться низким, это не страшно, − высокопарно изрек Сергей, − гораздо страшнее, когда низкое пытается притвориться высоким… Умный человек, который кажется окружающим круглым дураком, куда менее опасен, чем дурак, кажущийся умником.

− В современном мире более распространен именно второй вариант, − кивнула Настя, − ты меня домой отвезешь?

− Без проблем, Снежная Королева, − ответил Сергей и повел машину так ловко и так аккуратно, как будто в последние три дня не употреблял ничего крепче питьевого йогурта.

− Сереж, а ты в параде участвуешь? — спросила девушка, когда они уже подъезжали к ее дому. — Послезавтра День Победы…

− Который порохом пропах… Нет, Настюша, не участвую. То есть я не буду маршировать по брусчатке нашей Центральной площади, но присутствовать там буду обязательно. Должность обязывает.

− А какая у тебя должность?

− Старший офицер пресс-службы Центрального военного округа.

− Военный корреспондент?

− Да, можно и так сказать. Где же еще может служить выпускник факультета журналистики?… Начинал я свою службу с должности офицера-воспитателя в заурядной мотострелковой части, а потом написал несколько статей для военной окружной газеты. Анализировал политическую и стратегическую обстановку на наших южных границах, рассуждал о перспективах военного сотрудничества с мусульманскими государствами, о возможностях создания евразийского блока, в составе России, Индии и Китая. Статьи мои понравились одному бравому полковнику, ветерану Афганистана, вот он и перетащил меня в штаб.

− А я думала, в армейскую пресс-службу не берут людей без боевого опыта, с чисто гражданским образованием, − заметила Настя, − или ты все-таки… все-таки был в горячих точках?

− Военная тайна, − отшутился Сергей, останавливая машину и заглушая мотор. — Все тебе расскажи, шпионочка юная… − Кошачьим движением он положил руку на Настино колено и аккуратно погладил. По некоторым признакам ему показалось, что девушка не будет возражать и против более откровенных ласк, но вовремя совладал с собой. В конце концов, салон «Нексии» совсем не приспособлен для интимных утех, тем более если речь идет о первой близости. А вот удержаться от поцелуя он не смог, и примерно две минуты они исступленно ласкали губы друг друга… И опять от Насти исходил все тот же северный холод, и Волков кожей чувствовал, какой он теплый и приятный, этот холод, и всю обратную дорогу безуспешно пытался объяснить столь парадоксальное явление, классический оксиморон… И опять не смог.