Оправдание - Константин Бушуев Страница 9

Вот и третья ночь в камере прошла… Правда, первую можно и за ночь не считать: сначала привезли в пункт временного содержания при отделе полиции, потом уже этапировали в изолятор, там надолго затянулось проведение всяких формальностей, заполнение анкет, медосмотр… Короче, в первую ночь Настя не выспалась.

Никогда прежде она не соотносила свою личность с такими понятиями как «тюрьма», «зона», «камера», «скамья подсудимых». В ее сознании существовали два мира, светлый и темный. В первом она жила, второй знала только по книжкам и фильмам. В первом мире были папа и мама, уютная квартира в центре Города, музыка, театры и торгово-развлекательные центры, салоны красоты, спортивные соревнования, наконец, занятия в Академии… В другом мире были организованные и неорганизованные преступные группировки, наркота, дешевые шлюхи, лязг стальных замков и вертухаи на вышках. Для Насти Трофимовой пересечение двух миров случилось в тот момент, когда некрасивый мужик с простецкой фамилией Харченко, подошел к ней, сидевшей в оцепенении прямо на земле, под сосной, и скучным голосом пробормотал: «Анастасия Александровна, вы задержаны в порядке статьи девяносто первой… Я вынужден это сделать… Прошу сесть в машину».

Женское отделение следственного изолятора оказалось местом совершенно мерзопакостным. Однако на третьи сутки Настя, к своему удивлению, уже более спокойно стала воспринимать окружающую обстановку. Может быть, дело было в соседках по камере. Из художественной литературы и кинематографа она знала о нелегкой судьбе не имеющих опыта внутрикамерной жизни молоденьких девушек, имеющих несчастье оказаться в местах лишения свободы или в изоляторах временного содержания. Особенно красивых девушек… Плевки, оскорбления, физические и моральные издевательства со стороны матерых уголовниц, и даже самое худшее − сексуальное насилие… Ей повезло, ничего подобного не было. Из трех соседок по камере одна была сотрудницей отдела образования и обвинялась в вымогательстве взятки за устройство ребенка в детский сад, другая попалась на сбыте недоброкачественных продуктов питания и третья − на мошеннических действиях в сфере недвижимости. Последняя обитала в камере уже давно, сотрудники следственного отдела раскручивали ее преступную деятельность эпизод за эпизодом. Две другие заселились неделей раньше, чем сама Настя.

С утра девушка сделала несколько простых упражнений для разминки. На свободе она обычно не утруждала себя утренней гимнастикой, и без нее много двигалась, а худеть ей было незачем. Но здесь, в ограниченном пространстве камеры, следовало позаботиться о поддержании тонуса мышц и связок. К своеобразному рациону питания для следственно-арестованных девушка пока не привыкла, на завтрак съела два ломтика серого хлеба с символическим кусочком масла и попила невкусного чая. После завтрака лежала на сером одеяле, смотрела в потолок и думала… нет, не о своем сегодняшнем положении, а о своих былых ошибках.

Первой ошибкой был Коля Абрамов. Два с половиной года назад третьекурсница Анастасия Трофимова впервые увидела его на сцене в актовом зале Академии Высоких Технологий. Проводился творческий конкурс между факультетами. Вообще, самодеятельность в вузе была поставлена на широкую ногу: должность художественного руководителя творческого коллектива Академии занимала заслуженная артистка России, много лет проработавшая в театре музыкальной комедии. Чрезвычайно экстравагантная и необыкновенно талантливая особа, она всегда старалась поддерживать планку студенческих выступлений на неизменно высоком уровне. Если юмор − то ни в коем случае не допустить обвала в область анально-вагинальных шуток. Если песня − то хотя бы с голосом. Если театральная постановка − то с глубоким знанием заявленной темы, с прочувствованными характерами персонажей. Очень любила цитировать француженку Бриджит Бардо, неоднократно называвшую современное искусство полупечатным словом из пяти букв… Настя Трофимова не была настроена так же категорично, но во многом разделяла взгляды наставницы.

В тот вечер они с двумя подругами исполняли на сцене искрометно-зажигательный танец из модного на тот момент фильма «Стиляги», с соответствующим музыкальным сопровождением и в соответствующем одеянии. Ее сильное, гибкое, тренированное тело всегда получало жгучее удовольствие от быстрых танцев. Через несколько минут, уже за кулисами, запыхавшаяся и немного возбужденная Настя услышала знакомые трем поколениям звуки песни биттловской «Yesterday». Взглянув на сцену, девушка увидела четверых незнакомых студентов, исполнявших знаменитый шлягер и довольно умело пародировавших легендарную ливерпульскую четверку. Настя остановила взгляд на том молодом человеке, который стоял ближе всех к ней, и в сердце ее шевельнулось Нечто. Как раз в этот момент прозвучали последние слова песни, студент слегка повернул голову и заинтересованно посмотрел на Настю.

Так завертелся ее роман с Колей Абрамовым. Сейчас, анализируя с высоты двухлетнего опыта их отношения, Настя вряд ли могла точно сказать, любила ли она этого молодого человека. Артистичный, творческий, достаточно талантливый человек, с неплохим голосом, красивыми манерами, умевший вести себя в обществе… Все эти качества Коли нравились девушке, но еще больше нравилось его отношение к ней. Казалось, все свое свободное время он стремится провести рядом с ней. Занятия у них проходили, естественно, в разных аудиториях, но в перерывах между парами они бродили по длинным коридорам, взявшись за руки, вместе перекусывали в студенческой столовой, после занятий гуляли по Городу, чаще всего в направлении Настиного дома, или сидели в кафе, если погода была сырой или холодной. Настя перезнакомилась с его друзьями и познакомила его со своими подругами. К одной из них она его даже немножко взревновала, слишком уж откровенно Екатерина проявляла свою симпатию… Коля тогда делал вид, что ничего не замечает и что никто, кроме нее, Насти, ему не нужен. Теперь-то причина его поведения была совершенно очевидна, тогда же неопытная Настя воспринимала Колино поведение как подтверждение верности, постоянства и серьезного отношения к ней. Ошибалась, как оказалось…

Осталась позади летняя сессия, самая тяжелая за все пять лет студенчества. Настя уверенно шла на красный диплом, собирала зачеты-автоматы и отличные отметки в зачетную книжку. Коля тоже неплохо учился, успевая при этом регулярно заниматься пейнтболом, к которому приохотил и свою подругу. В начале июля он вдруг исчез. Не то чтобы совсем внезапно… Как-то раз они ехали в такси и услышали по радио сообщение об очередном теракте на Северном Кавказе. На следующий день Абрамов позвонил ей и срывающимся голосом сообщил, что в этом теракте пострадала его родная тетя, которая долгое время жила с ним и фактически была ему как вторая мать… Теперь она в госпитале, в тяжелом состоянии, срочно надо лететь, хотя бы ради того чтобы попрощаться. Поездка в горные края затянулась почти на полтора месяца, Коля звонил редко, иногда писал смс-сообщения. Тетя лежит, прикованная к больничной койке… состояние тяжелое… средней тяжести… удовлетворительное… встала на ноги… В середине августа выздоровление любимой родственницы завершилось, и Коля Абрамов вернулся в Город.

Радость встречи произвела на соскучившуюся Настю такое воздействие, что она чуть было не отдалась Коле у него дома. За десять месяцев отношений они так вплотную и не подошли к заветной черте, которая для большинства мужчин сравнима с морковкой, повешенной перед мордой бредущего в караване ишака. Определенной степени интимной близости они достигли, во всяком случае, Коле пару раз удавалось словить то самое сладострастное ощущение, обычно являющееся заключительным этапом полового соития. Сама Настя упорно противилась окончательному решению сексуального вопроса и своему превращению из девушки в женщину. Она не была ханжей, не считала девственность бесценным даром и вовсе не ставила прощание с этим даром в зависимость от наличия или отсутствия штампа в паспорте, но внутренний голос упрямо твердил ей: не торопись, не спеши, убедись, что это именно твой человек…