Неземное тело - Галина Куликова Страница 53

— Слишком примитивно, командир! — сказал Корнеев,когда она накануне вечеринки поделилась с ним своими.планами.

— Дорогой мой Евгений, в основе всех преступлений лежатвесьма простые мотивы. Преступники же зачастую попадают в примитивные ловушки,потому что ожидают от ловца изощренного хитроумия.

— Полагаешь, тебя считают ловцом?

— Возможно. Мы появились здесь непосредственно послеубийства Лейтера, это само по себе подозрительно.

Корнеев не стал больше возражать, хотя идея «подразнитьзверя» пришлась ему не по душе.

Лайма тем временем начала приводить план в исполнение. Итак,Чуприянов был «охвачен». Теперь предстояло кинуть наживку следующему карасю.Она решила, что им должен стать Бабушкин. Он совершенно непредсказуем: в любоймомент может подхватиться и убраться восвояси, сославшись на выдуманныеобстоятельства.

Однако Бабушкина в гостиной не оказалось. Лайма зоркимглазом оглядела окрестности, но не нашла его. Отправился в ванную комнату? Онарешила, что это даже хорошо — никто не помешает ей обрушить на его голову своюлегенду.

Дюнин уже показал им обе ванные на первом этаже. Одна быласлишком далеко, до нее надо добираться через анфиладу комнат, вряд ли Бабушкинотправился туда. Вторая находилась совсем рядом. От входной двери направо, покоридору до конца.

Как только Лайма свернула в этот самый коридор, она услышалагромкие голоса. Ссорились две женщины. Учитывая то, что Саша продолжала питьшампанское в компании Анисимова и Гракова, расклад был понятен — Леночка иВенера.

Лайма даже знала, из-за чего они ссорятся. Вернее, из-закого. Она сбросила туфли и взяла их в руки. На цыпочках подкралась поближе кванной и навострила уши, чтобы не пропустить ни одного слова.

— Не твое собачье дело, почему я напилась! —визгливым голосом говорила Леночка.

— Да пей сколько хочешь, хоть упейся, — резкобросила Венера. — Только к людям не приставай.

— К людям! — передразнила Леночка. — Тывидела себя со стороны? У тебя при виде Артура слюни текут.

— А у тебя не текут?

— Пошла ты!

Они еще некоторое время ругались, потом словесная перепалказашла в тупик, и Лайма нырнула в ближайшую комнату, чтобы переждать исход изванной. Венера удалилась, хлопнув дверью, а Леночка осталась. Внутри продолжалашуметь вода, но шум этот сопровождался теперь отчаянными всхлипами. «Ну,вот, — смятенно подумала Лайма. — Пьяные слезы». Она была уверена,что слезы проливаются по Корнееву. В конце концов, девицы из-за негопоцапались.

Когда она постучала в дверь, Леночка открыланезамедлительно.

— Лайма! — воскликнула она. — Я рада, что этоименно ты!

— Что случилось, Лена? Почему ты плачешь?

— Я хочу уехать, — пробормотала та, прижимая клицу полотенце.

— Ну, зачем же так сразу… Уехать! Почему уехать?

— Здесь происходят всякие ужасные вещи.

Лайма решила, что ослышалась. Ужасные вещи?! Эти самые словаона только что говорила Чуприянову! Неужели напала наконец на золотую жилу иуслышит сейчас что-то действительно интересное?

— Лена, — проникновенно сказала Лайма,почувствовав, что на спине от напряжения появилась липкая дорожка пота. —Объясни, пожалуйста, что ты имеешь в виду. Какие ужасные вещи?

— Я не могу сказать. — Леночка оторвала полотенцеот лица на одну секунду, а потом снова уткнулась в него носом. — Я простоне могу.

— Но почему?

— Потому что это опасно, — ответила она, отбросивполотенце в сторону. Лицо у нее было абсолютно несчастным.

Лайма ощутила внезапный холодок в сердце. Как будто онастояла перед глубоким колодцем и заглядывала вниз, в гулкую пустоту. Стараясьунять дрожь, она взяла Леночку за руку и крепко ее сжала:

— Ты должна мне все рассказать. Я смогу тебе помочь.Обещаю, что помогу. Что бы это ни было.

— А вдруг меня убьют? — спросила хозяйка домаизумленным голосом, словно и сама не верила в подобное предположение.

Лайма не стала ахать и охать, а коротко спросила:

— Кто?

— Боже мой, я просто сошла с ума! — воскликнулаЛеночка, неожиданно перепугавшись. Она даже закрыла себе рот ладонью. Алкогольпродолжал вытекать из ее глаз жидкой водицей.

— Кто?!

Лайма готова была схватить ее за шею и прижать к кафелю,чтобы она наконец перестала тянуть кота за хвост.

— Понимаешь, я думала, что это не имеет никакого значения…— Леночка перешла на шепот. Потом принялась двумя руками утирать слезы. —Я думала, это все не всерьез. А оказалось, что даже слишком серьезно.

— Да не говори ты загадками! — прошипелаЛайма. — Кого ты боишься? Кто тебе угрожал?

И тут по закону подлости прямо под дверью раздался резкийголос Дюнина:

— Ленка, ты тут?

Та вздрогнула и громко ответила:

— Да, да, я тут, сейчас приду.

— Не сейчас — немедленно, — у него был такой тон,словно он собирался устроить ей порку розгами. — Я не уйду, пока ты невыйдешь.

— Подожди минутку! — попыталась задержать ееЛайма, но — напрасно.

Леночка полетела на зов супруга, отмахнувшись от нее находу:

— Не обращай на меня внимания! Я просто перепила.

— Но ты сказала…

— Потом, ладно? — И она пулей вылетела за дверь.

Лайма готова была рвать и метать. Догнать ее? Отбить уДюнина? А если это он так запугал Леночку? Тогда он сразу поймет, что женаляпнула лишнее, и им обеим не поздоровится. Остается только дождаться удобногомомента и попытаться еще раз остаться с ней один на один.

Лайма вошла в гостиную и поискала глазами супругов Дюниных.Они стояли в уголке и решали вопрос, когда подавать горячее. Слезы наЛеночкиных глазах высохли практически мгновенно, не оставив даже следа, хотярыдала она по полной программе. С пьяными всегда так. Они падают — и не бьются,плачут — и не покрываются пятнами.

Корнеев притиснул Венеру к окну, на котором стоялиодинаковые горшки с одинаковыми фикусами, и принялся охмурять ее со всейдоступной ему страстностью. Вид у Венеры был всполошенный, как у согнанной снасеста курицы.

— Вам ведь нравится подводное плавание? — напиралКорнеев, поедая ее глазами. — Нравится?

— Ну… В принципе…

— Я к нему с детства пристрастился, — призналсяЕвгений с мечтательным выражением на лице.

— Давайте сегодня не будем предаватьсявоспоминаниям, — пискнула Венера.

Усы Корнеева, похожие на замшевый шнурок, который хотелосьобязательно потрогать, парализовали ее волю.