Ад - Александра Маринина Страница 50

– Купил он новую машину, не переживай ты за своеголюбимого Родислава.

– Какую?

– А тебе не все равно? Ты же ни одной машины в глаза невидел, ты и разницу между ними не усечешь.

– Это верно, – усмехнулся Камень. – Но хотябы отечественную взял или иномарку?

– Иномарку. Сначала хотел взять «Жигули» десятоймодели, но она оказалась плохого качества и дорогая, а «Шкода Фелиция», тоженовенькая, выходила дешевле, вот он ее и купил.

– Доволен? – голос Камня потеплел, он искреннерадовался за своего любимчика.

– Как слон, – проворчал Ворон. – Ну все,можно лететь? Или тебе еще каких-нибудь деталей не хватает?

– Да вроде все. Лети, птица. Ежели чего вспомню – потомспрошу.

Ворон улетел, а Камень предался размышлениям о словах АндреяБегорского по поводу сходства человеческой жизни и шахматной партии.Рассуждения Бегорского показались ему на первый взгляд просто чудовищными, ночем дольше Камень думал, тем меньше находил аргументов против этой теории.«Наверное, я что-то не так понял, – с грустью думал он. – Я старею,мозги становятся неповоротливыми, негибкими, и я уже не могу ухватить новуюидею и разложить ее по полочкам в соответствии с правилами логики. Надо будетпоговорить об этом со Змеем. Интересно, куда он девался? После новогодней ночия его так и не видел, а уже недели две прошло. Неужели опять уполз куда-тодалеко? И не предупредил, не попрощался, старый негодник».

Камень печально вздохнул, поерзал, устраивая ноющие кости, иуглубился в размышления. Почему так много лжи в жизни Любы и РодиславаРомановых? Ведь они неплохие люди, даже, можно сказать, хорошие, добрые,неглупые. Ну есть у Родислава свои слабости, не любит он напряжения, не любитсложностей и проблем, а кто их любит-то? Ну хочет Люба быть для всех хорошей,удобной и комфортной, хочет, чтобы ее все любили, так что в этомпредосудительного? Как же так вышл??, что с годами ложь начинает нагромождаться,превращается в шаткое здание, которое вот-вот рухнет и погребет под собой всехи вся? Разве можно осуждать ту же Любу за то, что она бережет отца, не хочетего расстраивать и поэтому не рассказывает ему правду о Николаше? И разве можнопредъявлять претензии Родиславу за то, что он старается помочь Лизе и ее детям,хотя саму Лизу уже почти ненавидит, а к детям, особенно к Даше, никаких особыхотцовских чувств не испытывает и, не моргнув глазом, вычеркнул бы их из своейжизни, если бы представилась такая возможность. Дениска ему, конечно, нравится,но нельзя сказать, чтобы Родислав умирал от любви к младшему сыну и скучал понему. Его чувство долга по отношению к детям – сплошное притворство, но Камнюказалось, то это притворство вполне оправданное. Почему же все так плохо? «Аможет, и не плохо вовсе, – думал Камень. – Может, это только мнеотсюда, из Вечности, из сырого непролазного леса кажется, что все плохо, а насамом деле все хорошо и даже отлично? Я ведь ничего не понимаю в людях, еслиразобраться. Я так мало знаю о них… Как говорил один философ, я знаю только то,что ничего не знаю. Вот это как раз мой случай».

Ворон вернулся неожиданно быстро, Камень даже задремать неуспел.

– Ты что? – перепугался он, увидев возвращающегосядруга. – Что-нибудь случилось по дороге? Ты заболел?

– Не, – Ворон на лету мотнул головой и ловкопристроился на самой нижней еловой ветке, прямо перед носом у Камня, – яуже все посмотрел. Удачно попал, аккурат на бабкины поминки.

– Значит, все-таки померла, – сочувственноконстатировал Камень.

– Ну а как ты хотел? Сначала инсульт, потом инфаркт, даи возраст у нее… Но ты не переживай, она недолго мучилась, всего месяц вбольнице пролежала – и конец. Люба опять все на себя взяла, Лариска-то сживотом, и живот такой приличный уже, а Геннадий пьет беспробудно, от него всеравно никакого толку. В общем, схоронили старушку, в одну могилку с дочкой, сНадеждой, положили. Поминки устроили, все честь по чести. Правда, народу на техпоминках было – раз-два и обчелся, Лариска с Геннадием да Романовы, ну, ещепарочка соседей по подъезду, тоже старушек, которые с Татьяной Федоровнойобщались, пока ее инсульт не свалил.

– А отец ребенка? – спросил Камень.

– Какой отец? Какого ребенка?

– Ну, от кого Лариса беременна. Он-то был на поминках?

– Ага, щас! Три раза он был! – презрительнооткликнулся Ворон. – Я вообще не уверен, что Лариска знает, от когобеременна. Так-то она девка неплохая, и о бабке заботилась как следует, и домсоблюдала, убиралась, еду готовила, и работает она хорошо, начальство еехвалит, а вот в личной жизни неудалая она какая-то. Спит с кем ни попадя. Сюности такой была.

– Какой ужас! – охнул Камень. – Как же так?Просто в голове не укладывается.

– Да очень просто. Думаешь, такие, как Лариска, –редкость? Да они среди людей на каждом шагу попадаются. Ей очень хочется замужвыйти, и она вбила себе в голову, что если переспать с мужиком, то есть шанс,что он на ней женится, вот она этот шанс и использует направо и налево. Тольконикто чего-то не стремится жениться на ней. Интерес проявляют, она все-такидевка видная, хоть и невысокая, но фигуристая, объемная такая, выпуклая во всехместах, где надо, так что спать с ней охотники всегда находятся. Вот я иудивляюсь, почему она аборт не сделала при таких раскладах.

– Может быть, отец ребенка все-таки намерен жениться наней? – предположил Камень.

– Если бы так, то он должен был быть на поминках, а егоне было, – возразил Ворон.

– Ну, мало ли, может, он болен или в отъезде. Тыпосмотри, как Лариса рожать будет и кто ее из роддома встречает, тогда ясностьнаступит.

– Хитрый какой! – заверещал Ворон. – Думаешь,так легко попасть, когда не знаешь точную дату? Думаешь, я тебе на глазок срокибеременности и родов могу установить? Живот – он и есть живот, чуть больше –чуть меньше. Как я попаду-то, куда надо?

– Ладно, давай тогда сразу… Что у нас там было, когдаТатьяна Федоровна умерла?

– Середина июня, – проворчал Ворон. – Ельцинкак раз первый тур президентских выборов выиграл.

Камень завел глаза к небу и принялся что-то подсчитывать.

– Давай сразу в сентябрь, там уже должна быть ясность.

– Куда, в начало месяца или в конец? – уточнилВорон.

– Лучше в конец, чтобы уж наверняка.

– В конец не полечу, – решительно заявилВорон. – Там грустно.

– А что такое?

– В Ростовской области маневренный локомотив столкнулсяс автобусом. А в автобусе дети. Представляешь? Двадцать один ребенок погиб. Всястрана переживала. Даже национальный траур объявили. Я в этом месте всегдарыдаю, у меня сердце не выдерживает.

– Ну, тогда отправляйся в октябрь, – разрешилКамень. – Там уж точно с Ларисиным ребенком будет все понятно.