Внебрачная дочь продюсера - Анна и Сергей Литвиновы Страница 47

Леся отчаянно блефовала.

– Что ты имеешь в виду? – голос в трубке чуть дрогнул. Кажется, Борисоглебский заглотил наживку и по-настоящему испугался.

Леся продолжала:

– Райтонен все знает про ваши махинации со сценариями. И пока еще не решил, как поступить с вами дальше. Может, уволить, а может, оставить. Так вот, у меня с Эриком, после нашей сегодняшней беседы наедине , – она нажала на последнее слово, – установились особые отношения . Вы меня понимаете? И теперь я имею на него определенное влияние. Поэтому услуга за услугу, могу при случае замолвить Эрику словечко за вас, Вилен Арсеньевич.

На секунду в трубке повисло молчание. Борисоглебский все и всех меряет на свой аршин, поэтому он, кажется, поверил ей. Решил, что у Леси с его нынешним начальником и вправду случился интим в его рабочем кабинете. Наверняка ему донесли, что аудиенция продолжалась больше часа. Не зря Райтонен говорил, что в киношном мире все и про всех знают. Борисоглебский, кажется, поверил, что она стала новой фавориткой Райтонена. Что ж, Вилен – трус. В субботу в ресторане он безропотно уступил ее Брагину. В понедельник без всякого скандала и разборок отпустил из ресторана. А нынче готов смириться с тем, что она стала девушкой Райтонена.

– Чего ты хочешь? – наконец глухо спросил редактор.

– Всего-то навсего: чтоб вы сказали, где мне найти актрису Манирову. Желательно завтра утром. Ведь, я так понимаю, на похороны она не пойдет…

Снова в трубке воцарилось молчание. Вероятно, Борисоглебский вычислял, насколько полезна ему (или опасна) Леся и нет ли какого подвоха в ее просьбе разыскать актрису.

Наконец он принял решение и буркнул:

– Подожди.

Трубка шмякнулась куда-то на стол, потом Вилен Арсеньевич пошуршал листочками и сказал:

– Манирова у нас в сериале снимается. Называется «Изумрудный король». Роль небольшая, и завтра у нее как раз съемочный день. Значит, ни на какое кладбище она не пойдет, как бы ей ни хотелось красивую сцену там устроить… Снимать будут на улице Гиляровского, в автосервисе. Можешь там с ней увидеться. Режиссеру скажешь, его Андрей Стеценко зовут, что ты от меня. А с Манировой сама договаривайся, меня не впутывай.

– Спасибо вам, Вилен Арсеньич, – весело сказала Леся. Кажется, ее блеф сработал.

Похоже, редактор ждал, что она добавит еще что-нибудь, например пообещает, что теперь она замолвит за него словечко перед Райтоненом, но Леся соединение разорвала.

Есть она не стала. Старушка ждет ее собирать клубнику. Да и какой ужин может быть прекрасней свежесобранной клубники! И для фигуры полезно… А главное, в процессе сбора урожая она постарается узнать у тети Любы побольше о Васечке и его отношениях с дядей, продюсером Брагиным.

* * *

Клубники Леся наелась от души, а вот узнать что-то пикантное о Васечкиной семье и ее связях с кланом Брагиных не удалось. Тетя Люба все на советы сбивалась: как клубнику собирать, как мужиков в узде держать, как экзамены сдавать. О продюсере сказала только:

– Давно он здесь не появлялся… Лет уж пятнадцать, наверно… А одно время ездил, и он, и супруга его, худощавая такая… Сначала на «Волге» приезжал, потом на иностранной машине, красивой, черной. И мясо он привозил, и коньяк, и шашлыки сам жарил… Видный такой мужчина, представительный, Ирине-покойнице, сестре своей, не чета… Та всегда заморышем была, Васенька-то не в нее пошел, а в мужа, тоже покойника. Отец Васькин, Семка, одно лицо с ним был, кудрявый, рыжий да высокий… Они бывало…

Старушка наладилась рассказать историю, очевидно, не имеющую ни малейшего отношения к продюсеру и убийствам, однако Леся довольно непочтительно ее перебила:

– А когда Брагин ездить сюда перестал?

– Да давно же, я говорю. Он всего года три-то и ездил. А потом как отрезало. Будто кошка между ними пробежала…

– А в чем дело было, не знаете? – продолжала гнуть свое девушка.

– Ирка мне ничего не рассказывала, а выспрашивать-выпытывать я не любительница.

– А Вася… Он как к своему дяде относился?

– Плохо, – уверенно кивнула тетя Люба. – Очень плохо. Сначала-то, когда Брагин тут бывал, а Васенька маленький был, он играл с ним, радовался ему. Тот подарки привозил, заграничные, красивые… А потом… Когда родителей-то убили, дядюшка его, Васенька мне сам рассказывал, даже не помог ему ничем, не навестил ни разу… Вася все сам: и учился, и деньги зарабатывал, и посуду мыл, и в магазин ходил… Да ты как клубнику-то рвешь! – вдруг закричала соседка. – Что ты ее как козу доишь! Надо не рвать, а ногтем плодоножку-то надкусывать!..

И больше разговор о Васе, его родителях и семействе Брагиных не заходил…

* * *

Утром следующего дня по пути в Москву Леся вышла из электрички на платформе Выхино и заглянула в киоск металлоремонта: надо было приготовить для разговора с Манировой необходимый аксессуар. Или, учитывая, что ехала она на съемочную площадку, скорее реквизит. Реквизит для новой Лесиной игры.

Вчера Кривошеев ей так и не позвонил, и она не решилась его больше беспокоить. Тем более что Ник, вертлявый и скользкий, вряд ли стал бы отвечать, тем паче по телефону, на прямые вопросы о родственных связях Васи и Брагина. Васечка тоже не проявлялся, и она решила потерпеть до вечера. Когда она с ним встретится в семь у Пушкина, призовет его к ответу: и про дядю, и про их семейную историю. И почему он ей ни словом не обмолвился о том, что он – племянник убиенного Брагина.

Учитывая, что сегодня вечером у нее свидание, а днем она отправляется не куда-нибудь, а на съемочную площадку, Леся отнеслась к своему макияжу и гардеробу с особой тщательностью. В черных модельных обновках Вася ее уже видел – в первую их встречу, в воскресенье, поэтому Леся рискнула: надела этническое платье в русском стиле до пят. Наряд дополнили открытые сланцы и фенечки на левом запястье. Платье составило странный, но элегантный контраст с ультракороткими волосами, и сережка в брови оказалась неожиданно к месту. То, как на нее глазели мужики в электричке, уверило Лесю в мысли, что выглядит она если не на пять с плюсом, то, по крайней мере, на твердую четверку.

Пока девушка тряслась в электричке и в метро, она продумывала свой будущий разговор с кинозвездой. Прикидывала, как подойдет к ней, кем представится, какую фразу скажет первой… Интересно, насколько Манирова окажется доступной? Сможет ли Леся беспрепятственно подойти к ней или у актрисы будет охрана?

Леся раньше никогда воочию не видела, как снимается кино. Пока ехала, все гадала, какую сцену можно снимать в автомобильном техцентре. Не иначе драку на фоне ремонтируемых лимузинов. А может, торопливую любовь в автомобиле. Или пытки с помощью гидравлического домкрата…

…Когда она подходила к автосервису – красивому зданию из стекла и бетона, – издалека поняла, что не ошиблась, киношники уже прибыли. Прямо на тротуаре стояли два автобуса с плашками «Мосфильм» за ветровыми стеклами, а у входа сновали чрезвычайно важные, донельзя занятые люди. Леся прошла в стеклянные двери, и никто не спросил, куда она идет, никто не остановил ее.