Красным по черному - Александр Огнев Страница 37

Лизе тогда ничего не сказали, она узнала об этом кошмаре позже. И сегодня, два года спустя, не представляла она себе, как пережила бы те страшные три дня.

Но именно когда Никола вечером неожиданно привёз из Солнечного нашедшегося малыша, в первый раз заметила она этот его, направленный на сына, странно-отрешённый взгляд…

Выйдя из очередного гастронома, Лиза решила уже идти на автобусную остановку, когда вдруг услышала совсем рядом:

— Здравствуйте, доктор Елизавета Андреевна!

Так к ней не обращался ещё никто. Она невольно остановилась и обернулась.

Это был совсем молодой человек, довольно высокого роста и атлетического сложения.

— Здравствуйте, — ответила Лиза, всматриваясь в его лицо.

— А я иду за вами от самой больницы, — улыбнулся он и добавил: — Не пытайтесь вспомнить или узнать меня — мы до сих пор не встречались и не были знакомы.

— В таком случае, что же вам угодно и почему вы меня преследуете?

— Преследую? Ни в коем случае! Просто один из ваших пациентов нуждается в срочной помощи и послал меня за вами. Разрешите, я возьму ваши сумки?

— А вы так уверены, что я с вами куда-то сейчас пойду? Тем более, — добавила она, нахмурившись, — я догадываюсь, о каком именно пациенте вы говорите!

— Нет, — неожиданно серьёзно, уже без тени улыбки ответил юноша, глядя ей в глаза, — я совсем в этом не уверен. И даже не стану напоминать вам о клятве Гиппократа, если вы откажетесь, — он сделал небольшую паузу, — доктор.

«Психолог!» — усмехнулась Лиза про себя, а вслух спросила:

— Как вас зовут?

— Константин.

— У меня не так много времени, Костя. Где он находится?

— Здесь, совсем рядом…

— Вы, кажется, хотели взять мои сумки?..

Минут через пять они свернули в какую-то подворотню — то ли на Ординарной, то ли на Бармалеева — и оказались во дворе расселённого на капремонт дома.

— Вы не ошиблись адресом? — поинтересовалась Лиза, замедляя шаги.

— Нам — в эту парадную, — кивнул молодой человек. — На второй этаж…

В прихожей квартиры, куда он её привёл, к удивлению Лизы, горел свет.

— Вон в ту комнату, доктор, — очевидно, оповещая об их прибытии, повысил голос юноша и указал на одну из дверей.

— Вообще, предварительно мне не мешало бы помыть руки.

— Простите. Это уже — сюда… — взмахнул рукой Константин, и сам поспешил вперёд.

Лиза вслед за ним вошла на кухню — довольно просторную, хотя уже полутёмную в это время.

— Извините, но поскольку вода отключена, могу предложить вам — вот, только спирт.

Молодой человек не без труда снял плотную полиэтиленовую крышку с трёхлитровой банки, стоявшей на старом, видно, брошенном хозяевами столе, и достал откуда-то пакет ваты.

Обработав руки, Лиза прошла наконец к пациенту.

Раненый лежал лицом к стене, на животе, под одеялом. Одинокий диван, застеленный белоснежным бельём, не очень вписывался в обстановку пустой, обшарпанной комнаты, единственное окно которой было плотно занавешено. Помимо дивана в комнате стояли ещё торшер без абажура и древний табурет с пальцевым отверстием посередине — очевидно, специально для неё принесённый из той же кухни.

— Темновато, — обернулась Лиза к своему застывшему в дверях провожатому. — Наклоните, пожалуйста, и подержите лампу, пока я не закончу.

Константин с готовностью выполнил её просьбу.

Состояние и внешний вид послеоперационного рубца приятно удивили. Через… — она подсчитала — два-три дня можно снимать швы. И температура как будто нормальная — так что внутренний процесс, похоже, тоже развивается «в нужном направлении». Судя по всему, парня пользует неплохой врач и — явно не из районной поликлиники.

— Я не совсем понимаю, — строго проговорила Лиза, пристально взглянув на молодого человека, — о какой срочной помощи вы говорили, остановив меня на улице?

Она перевела глаза на забинтованный затылок, обращаясь уже непосредственно к его обладателю:

— И для чего понадобился весь этот спектакль: пустой дом, завешенные окна, банка со спиртом?

— Иди подыши, Костя, — глухо произнёс раненый вместо ответа. — Машину проведай.

Он выждал, пока за юношей закроется входная дверь, и лишь после этого осторожно повернулся на тихо вздохнувшем диване.

Разглядеть его забинтованное, с наложенным фиксатором лицо при тусклом свете одинокой лампы было почти невозможно. Но эти глаза! Глаза с высверком неизбывной боли… И голос!

Голос, при первых же звуках которого лицо Лизы — независимо от её желаний — стало превращаться в маску…

* * *

— Разрешите, товарищ майор?

В кабинет Кривошеина заглянул старший лейтенант Пашинин.

— Разрешаю, Виталик, — кивнул Иван с лёгкой улыбкой. — Что это у тебя такой заговорщицкий вид?

— Там, у Астахова сейчас Клещёв на допросе. — В интонации Пашинина угадывалась ирония. — Аудиенции требует, говорит, важное заявление сделать хочет. Но только вам — лично и конфиденциально.

— Что ж, удовлетворим требование, — в тон следователю ответил Кривошеин, взглянув на часы. — Давайте его сюда.

Улыбнувшись, Пашинин вышел, и через несколько минут к Ивану привели одного из самых молодых, но уже известных членов банды убитого недавно Игоря Макарова, по прозвищу Кабан.

— Здравствуйте, гражданин начальник, — осклабился Клещ, не успев переступить порог.

— Здравствуй, Клещёв. Проходи, садись. — Кривошеин кивнул, отпуская конвойного. — Давно не виделись? Соскучился, как мне доложили?

— Не то слово, гражданин начальник. Истосковался, можно сказать. Простите, папиросочкой не угостите? А то ваши помощники почти час, прям-таки, меня пытали. Сами чадят, а мне каково?

— Что, не дали закурить? — недоверчиво усмехнулся Иван.

— Не то, чтобы не дали, но так… забыли предложить.

— Так попросил бы, напомнил.

— Что вы, гражданин начальник, я порядки чту! Сами ж знаете: у ментов, извините…

— Во как! — тон Кривошеина в миг изменился. — А мне, значит, исключение делаешь? Или обидеть хочешь?

— Ни в коем разе, гражданин начальник! Просто, ваш авторитет признаю, можно сказать.

— В таком разе должен знать, что я не курю. Поэтому — тоже извини, но придётся потерпеть. Дыши кислородом в моём кабинете. Так я слушаю, что ты имеешь мне сообщить?

Клещ придал физиономии серьёзное, сосредоточенное выражение и, чуть подавшись вперёд, тихо проговорил:

— Гражданин начальник, если вы не вмешаетесь, быть беде!