Пружина для мышеловки - Александра Маринина Страница 31

– Но у меня нет подарка,– неуверенно произнесон.– Я даже цветов не купил.

– Не проблема,– беззаботно махнул рукой ВикторАльбертович.– Подарок вовсе не обязателен, вы же не знакомы с моейсупругой, а если непременно хотите цветы, я пошлю Юлю, она купит.

– Ну что вы, это неудобно,– запротестовал Мусатов,машинально отметив про себя, что симпатичную девушку зовут Юлей.

– Удобно, очень даже удобно. У нас цветочный магазин пряморядом с подъездом. Заметили?

– Нет.

– Экий вы невнимательный,– Пинчук снова закашлялся,при этом в груди у него что-то булькало и хлюпало.– Простите.

Юля внесла в комнату, которая, по всей видимости, выполнялафункции кабинета Виктора Альбертовича, поднос с кофе и большой фарфоровойкружкой, из которой исходил запах каких-то трав.

– Папа, твой отвар,– строго сказала она.– АндрейКонстантинович, проследите, пожалуйста, чтобы папа все выпил, пока не остыло.Это нужно пить обязательно горячим, иначе толку не будет.

– Хорошо, я прослежу,– улыбнулся Андрей, которомувдруг стало удивительно уютно и спокойно.

– Юля, сделай нашему гостю одолжение, купи букет для мамы.Андрей Константинович остается с нами обедать.

– Правда?– обрадовалась Юля.– Вы правдаостанетесь?

– Виктор Альбертович меня пригласил.

– Ой, как хорошо! Тогда я переоденусь к обеду. Какие цветыкупить?

Андрей полез за бумажником, достал деньги.

– Самые красивые.

Он секунду подумал, потом вытащил еще две купюры.

– Юля, если вас не затруднит, купите, пожалуйста, двабукета.

– Зачем?– удивилась она.

– Один для вашей мамы, другой – для вас. Я понимаю, этовыглядит совершенно по-дурацки…

– Нет-нет, все в порядке,– торопливо перебила егодевушка.– Я принесу цветы, а вы их нам подарите. Так даже лучше.

– Почему?– не понял смущенный Мусатов.

– Я знаю, какие букеты нравятся маме, и знаю, какие люблю ясама. При такой организации дела вы гарантированы от ошибки.

Она весело улыбнулась, взяла деньги и вышла.

– Вот видите,– прокашлял адвокат,– онапереоденется к обеду. Вот что значит гость в доме. А вы говорите! Ну так что,Андрей Константинович, приступим?

– Может быть, обойдемся без отчества, ВикторАльбертович?– попросил Андрей, который за пять месяцев, проведенных ванглоязычной среде, успел основательно отвыкнуть от длинного обращения.–Просто Андрей. Ладно?

– Нет, не получится. Я понимаю, вы только-толькооттуда,– Пинчук махнул рукой куда-то в сторону окна,– но существуетопределенная этика общения с клиентом, в рамках которой панибратствонедопустимо. Будьте любезны, подайте мне вон тут папку, черную.

Помимо дивана и кресла в комнате был письменный стол скомпьютером и множество книжных полок, на одну из которых как раз и показывалрукой Виктор Альбертович. Андрей достал папку и подал ему.

– Итак, Андрей Константинович, начну с главного,– оноткрыл папку и достал несколько распечатанных на компьютере и скрепленныхлистков.– Дело по обвинению вашего отца я изучил…

Андрей поморщился.

– Я предпочел бы называть его просто по фамилии.

– Хорошо,– закивал шариком-головой Пинчук,– мнепонятны ваши побуждения, хотя я их и не разделяю. Но вы мой клиент, и вашеслово – закон. Я изучил материалы уголовного дела по обвинению гражданина ЛичкоОлега Петровича в убийстве и изнасиловании шестерых малолетних детей.Преступления были совершены в течение семьдесят четвертого и семьдесят пятогогодов на территории Москвы и…

Андрей почувствовал, что его затошнило.

– Можно без подробностей?– сдавленным голосом попросилон.– Я не могу этого слышать.

– Хорошо,– снова покладисто согласился адвокат.–Подробности я изложил в аналитической справке, которую подготовил для вас.

Он помахал в воздухе листками и сложил их рядом с собой надиван.

– Вы можете их забрать и прочесть, если будет настроение.Оглашаю вывод: дело по обвинению гражданина Личко полностью сфальсифицировано.

– Значит, он невиновен?– вырвалось у Андрея.

– Я этого не сказал.

– Но как же…

– Дорогой Андрей Константинович, достоверность материаловдела имеет отношение к доказанности вины, но не к самой вине. Понимаете?

– Нет. Если можно, скажите то же самое попроще,–попросил Мусатов.

– Ладно, скажу проще. Ваш отец… прошу прощения, вашгражданин Личко мог быть десять раз виновен, но работникам следствия иуголовного розыска не удалось найти доказательств его вины, такихдоказательств, которые прошли бы в суде. Поэтому они эти доказательства сделалисами. В этом у меня нет ни малейших сомнений. Я опытный адвокат и умею читатьуголовные дела. Доказательства липовые, это однозначно, но это не означает, чтоЛичко не убивал. Его выследили, задержали, у оперативников и следователя небыло ни малейших сомнений в его виновности, а доказать не смогли. Ну чтоделать? Отпускать на свободу маньяка-детоубийцу? Да ни за что на свете! То, чтоони сделали, безусловно незаконно, но, согласитесь, их можно понять.

– Значит, вы тоже уверены, что Личко – убийца?–упавшим голосом спросил Андрей.

– Вот уж нет,– замахал руками ВикторАльбертович.– В мои обязанности не входило выяснять вопрос о еговиновности, вы мне таких полномочий не давали. Вы хотели найти свидетельницу,на показаниях которой построено все обвинение. Я ее нашел. Почти,–добавил он, глядя в сторону.– И вы хотели узнать мое мнение о качествематериалов дела в целом. Справку я для вас составил, в ней все подробноуказано, в том числе и те факторы, которые однозначно свидетельствуют офальсификации материалов. Вы же, насколько я помню, ссылались на мнениеврача-психиатра, который был уверен, что ваш… г-мм… Личко никого не убивал ипреступником не являлся. Я ничего не путаю?

– Нет.

– И вам нужно было всего лишь подтвердить или опровергнутьэто мнение. В пользу того, что ваш доктор не ошибся, свидетельствует и моезаключение. Никаких факторов, говорящих о том, что врач-психиатр заблуждается,я не обнаружил. Но это только начало, точку ставить еще очень рано. Если высобираетесь копаться в этом деле, вам предстоит очень большая работа. Оченьбольшая.

– Но вы сказали, что нашли свидетельницу. Эту…

– Шляхтину Елену Васильевну,– подсказал Пинчук.–Да, я ее нашел. Но я добавил одно маленькое слово: почти.

– И что это означает?

– К сожалению, Елена Васильевна Шляхтина скончалась.