Рай на земле - Яна Темиз Страница 27

Но спрашивать было некого. И приходилось довольствоваться тем, что есть. А неплохо было бы этой отельной красотке выучить русский, что же это она не удосужилась?!

– Как же вы с ними работаете без знания языка? – не удержался Назым.

– Мне хватает английского, – холодно парировала она. – Наши клиенты, как правило, владеют английским. Кроме того, у нас русские появились сравнительно недавно, и их не так много, как в более дешевых гостиницах.

Вера профессионально пережидала их перешептывания. Вот ведь угораздило! Сейчас придется произносить невразумительные ответы Елены Георгиевны, выдерживать недоуменные взгляды и в каком-то смысле разделить ответственность за все ее странности. Ладно, может, это и к лучшему? Проще разбираться в чужих проблемах, чем в собственных.

– Она вчера не купалась. То есть миссис Елена собиралась купаться, взяла полотенце и пошла на пляж, но потом передумала.

– Передумала? – уточнила Дилек, взглянув на Назыма. Он слегка кивнул, давая понять, что переводить такие простые вещи нет необходимости.

– Да, – Вера в который раз пожалела, что не знает турецкого, так, отдельные слова. – Дело в том, что миссис Елене показалось, что за ней кто-то идет…

– Это уже не первый раз, Верочка! – горячо перебила ее Елена Георгиевна по-русски. – Вам, наверно, кажется, что старушка выжила из ума, нет-нет, не возражайте, я же вижу! Понятно, что это так и выглядит, но… но вы мне поверьте! За мной кто-то ходил, причем именно когда я купалась. По утрам это ничего, не страшно, а вечером… не знаю… неприятно как-то. Я же вам еще вчера говорила, – вдруг торжествующе вспомнила она, как будто то, что она об этом говорила, подтверждало реальность ее подозрений.

– Она говорит, что это уже не первый раз, – ответила на вопросительные взгляды Вера. – Ей казалось, что за ней кто-то ходил, когда она купалась. Она любит купаться рано утром или вечером, когда на пляже никого нет. И вчера она спустилась на пляж, нет, начала спускаться, но до пляжа не дошла, потому что испугалась, и повернула в бар.

– А спросите-ка ее, не видела ли она других любительниц купаться рано утром или поздно вечером, – наслаждаясь наличием двух переводчиц, сказал Назым. – Особенно поздно вечером. И особенно вчера.

Дилек старательно перевела, и Назым даже позавидовал тому, как она ловко обращалась с английскими временами. Вот ведь: и задала-то два вопроса, и вроде об одном и том же, а времена разные употребила. Он смутно помнил, что если в предложении есть «когда-нибудь», то надо использовать одно время, а если «вчера», то другое, но сам бы он никогда так быстро не составил эти проклятые вопросы.

А между прочим, если забыть обо всех этих иерархических и лингвистических играх, ответы на них ему очень нужны. Еще как нужны. Что-то он отвлекся на эту администраторшу, а не надо бы. Надо дело делать.

Ибо в наличии имеется труп. Самый заурядный труп, каких в Анталье за сезон непременно вылавливают несколько штук, о чем предпочитает умалчивать реклама и пресса. С не совсем заурядными признаками насильственной смерти.

То есть признаки-то как раз были вполне заурядными, но Назыму, работавшему в районе этих приличных, тихих, дорогих отелей, еще не приходилось с ними встречаться. Не здесь.

Здесь могли тихо и прилично утонуть, скончаться от сердечного приступа или от передозировки дорогого наркотика, упасть с дорогой яхты, перепив дорогого виски, но здесь не было драк, изнасилований, пищевых отравлений и самоубийств.

И убийств тоже.

Сами смерти, если уж они случались, были здесь дорогими и приличными.

Почему-то ни убийцы, ни самоубийцы не покупают туры в Анталью. Наверное, у них другие заботы.

И если Анталья не слишком выделялась среди других городов Турции по криминальной статистике, то происходило это за счет других районов, тех, где жили не туристы, а нормальные люди – в том числе убийцы и самоубийцы.

Чему Назым был очень рад, поскольку ценил спокойную службу, за которую платили точно так же, как за беспокойную.

Здесь ему было хорошо: туристы – разве они хотят думать о смерти, все равно своей или чужой? Вот карманники вокруг них вьются – это да, торговцы норовят продать им что угодно, начиная с пляжного песка и кончая лампой Аладдина, за сумасшедшие деньги, но это не наши проблемы. Следите за кошельками и не поддавайтесь на уговоры – вот и все премудрости. Ну, и не ходите куда не следует: паситесь на своих пляжах, среди для вас поливаемой зелени, и не суйтесь на окраины.

Не перегревайтесь, не переедайте, не заплывайте – и преспокойно улетите в свою драгоценную холеную Европу или холодную Россию целыми и невредимыми.

Эта немка тоже улетит. Только не так, как ей бы хотелось.

Ладно, надо слушать ответы и не отвлекаться на вынужденное многоязычие.

– Ноу, – сказала пожилая дама, – ноу-ноу, никого не видела.

Совсем никого.

Да тут что утром, что вечером от персонала не продохнешь – а она никого не видела! А все эти их богатые повадки: прислугу они не замечают, не так воспитаны! Пляж чистят, лежаки собирают, зонтики чинят – и все это или с утра, или в то время, когда основная масса отдыхающих отваливает с пляжа и начинает отдыхать от моря и готовиться к вечернему отдыху в барах и ресторанах, а она никого нигде не видела!

Аристократы чертовы!

– Скажите ей, – мрачно проговорил он, – что вчера вечером одна такая докупалась. Так что пусть поосторожнее будет, особенно в потемках.

– Может, не стоит ее волновать? В конце концов, к ней это никакого отношения не имеет, а пойдут разговоры всякие…

– А мне плевать на их волнения и разговоры, понятно?! У меня труп с признаками насильственной смерти, ясно вам? И я буду опрашивать ваших драгоценных клиентов столько, сколько будет нужно для дела. И волновать их тоже! Это понятно? И не смейте прикрываться тем, что у вас такой супер-отель! И все будут отвечать на мои вопросы, в том числе вы и ваш начальник! Поэтому вы сейчас ей все переведете, и она постарается припомнить, кого и где вчера видела, в каком баре сидела, с кем говорила и так далее…

Ему самому понравилось, как он разозлился.

Обе русские смотрели на него почти с ужасом.

Администраторша заледенела и утратила появившиеся было признаки человечности и готовности помочь, с которыми выполняла функции переводчика. Было похоже, что она колеблется: послать его куда подальше или замять назревающий скандал.

Назым не сомневался, что она это проглотит. Побоится конфликтовать с полицейским, к тому же на глазах у клиентов. У таких, как она, одна забота – собственная карьера и все, что с ней связано, их специально натаскивают, как охотничьих собак.

– Простите, – подтверждая его мнение о своей выдрессированности, Дилек приступила к успокаиванию клиентов, – произошло… произошла одна неприятность. Вас это ни в коей мере не касается, но полиции, видимо, придется задать некоторые вопросы. Чистая формальность, разумеется, – уже абсолютно овладев собой и ситуацией, улыбнулась она. – Если вы согласитесь помочь… вчера случилось несчастье с одной дамой… не из нашего отеля, – подчеркнула она, – но полиция полагает, что это произошло на нашем пляже. Может быть. Одна туристка утонула. К сожалению.