Щенки-медвежатники - Виталий Ерёмин Страница 27

Крюк сказал своим ребятам:

– Я сам.

Он что-то решил, но ему нужно было собраться с духом. Кто-то дал ему чинарик с анашой. Крюк сделал запых. Все подумали, что он угомонился. Толпа пришла в движение. Танец продолжался. Солдат снова стал приглашать Райку. Та стояла в нерешительности. Но солдат не отступал, и она согласилась. Солдат жил в центре, но до армии с центровыми не мотался, жил сам по себе. Крюка знал только в лицо и никогда не понимал, почему его все так боятся. Не понимал и сейчас.

Райка улыбалась солдату. Улыбка у нее была вымученная, деревянная.

Андрей и Анжела танцевали рядом.

– Мне его жаль, хороший был парень, – сказала Анжела.

– Почему был? – спросил Андрей.

– Потому.

Андрей напряженно смотрел на Крюка. Тот сделал последний запых, отбросил чинарик, схватил какую-то девку и потащил танцевать.

– Рая! – крикнула Анжела, но было поздно. Крюк сделал почти незаметное движение и тут же увел свою партнершу в сторону.

Солдат схватился за бок, часто задышал, его лицо быстро белело. Лезвие выкидушки вошло ему в левый бок.

– Вызовите «скорую»! – крикнула Райка.

Но никто даже не шелохнулся. В этом шалмане все делалось только по приказу или с одобрения основных.

– Я сам, – выдохнул солдат.

Он поплелся к дверям. Райка его поддерживала. На них молча глазели. У выхода солдат рухнул на пол.

Распахнулась дверь. На пороге стоял капитан Досанов и еще не меньше десятка кокард.

Солдата повезли в больницу. Досанов громко объявил:

– Всем оставаться на своих местах! Никому не двигаться.

Начался повальный обыск.

Крюк вытер финку носовым платком, вогнал лезвие в рукоятку, незаметно передал Андрею и тут же отошел.

Андрей сунул выкидушку в рукав курточки и лихорадочно соображал, что же теперь делать.

А обыск шел полным ходом. Почти вся центровая шпана носила сапоги, пряча ножи за голенищами. Каждого сажали на пол и велели разуваться. Андрей был в туфлях. Его не стали осматривать. Капитан Досанов процедил:

– Нашел себе компанию. Свинья грязи найдет, так, что ли?

– Я не свинья, – сказал Андрей.

Досанов несколько секунд что-то обдумывал, потом сказал сержанту:

– А ну давай его в машину.

«Вот это вляпался!» – подумал Андрей.

В «воронке» уже сидели несколько чеченских пацанов. Андрей хотел потихоньку опустить выкидушку на пол машины, но сообразил, что это не выход. Все равно на рукоятке обнаружат отпечатки его пальцев. Ничего не оставалось, как ехать в горотдел с ножом в рукаве.

Андрей долго сидел в обезьяннике, пока не занялись и им.

– Садись, – сказал Досанов.

Андрей плюхнулся на стул и закинул ногу на ногу.

– Поставь ноги прямо и положи руки на колени, – приказал Досанов.

Капитан считал, что в этой позе психика допрашиваемого более уязвима. Андрей охотно подчинился. Так ему было даже легче скрыть, что у него в рукаве что-то есть.

– Ты, конечно, не видел, кто порезал солдата, – полувопросительно сказал Досанов.

Андрей молча пожал плечами.

– Попробуй только раз сказать мне «не видел» или «не знаю»! – рявкнул капитан.

Колени у Андрея дрогнули. Он стиснул их пальцами. Досанов усмехнулся:

– Посадить бы тебя на пару недель. А лучше – на пару месяцев. – И снова заорал: – Этот солдат на прыжках командира спас, приехал в поощрительный отпуск, а тут бац – какая-то шпана его на нож ставит!

– Чего вы от меня хотите? – спросил Андрей. Его голос звучал ровно. Он понемногу приходил в себя.

– Хочу, чтобы сказал, кто порезал солдата.

– Я правда не видел, – ответил Андрей. – Но даже если бы видел… Ну сказал бы я вам. А что после этого было бы со мной? Или вам все равно?

Досанов прищурился.

– Значит, все-таки знаешь?

Андрей молчал.

– Намекни хотя бы, – попросил капитан. – Это останется между нами.

Андрей молчал.

Досанов позвонил в больницу, спросил о состоянии солдата. Ему что-то ответили. Он положил трубку, закурил, откинулся на стуле, покачался, выругался по-казахски и сказал:

– У нас был мирный город. И вот что творится теперь.

В кабинет вошел лейтенант, шепнул что-то на ухо Досанову.

– Ищите, нож не могли вынести, где-то там спрятали, – сказал капитан.

Андрей с облегчением вздохнул. Кажется, пронесло. Его уже не обыщут. Интересный мужик, этот капитан Досанов. Ходит вокруг да около, никак не может вычислить. Только помогает заточиться.

Андрей подошел к своему дому уже за полночь. Свет в окнах не горел, все спали. Попытался открыть дверь ключом, но она не открывалась, была заперта изнутри на большой крючок. Тогда Андрей поднялся по пожарной лестнице, влез через форточку и нырнул в постель.

Утром мать вошла в комнату и всплеснула руками.

– Ты как вошел?

Андрей никак не мог проснуться.

Появился отец в своем репертуаре: «Явился гусь лапчатый… Тебе хоть кол на голове теши… Заруби себе на носу… В гроб вгоняешь раньше времени… Будешь локти кусать, да поздно…»

Андрей поднялся.

– Все?

Отец грозно свел брови.

– Ты как разговариваешь?

Андрей пожал плечами.

– Как я разговариваю? Просто спрашиваю, все ли ты сказал. А можно мне теперь сказать?

– Говори, – разрешил родитель.

– Давно хочу тебя спросить. У меня в детстве не заводились вши?

– Какие вши? Что ты выдумываешь? Не было у тебя никаких вшей, – возмутилась мать.

– Тогда зачем отец брил мне летом голову?

– Не отец, а папа, – поправила мать.

– Ну, папа, – согласился Андрей.

Отец не любил отвечать на вопросы сына. Это его унижало. Но он все же ответил:

– Я брил твою голову, чтобы волосы лучше росли.

– Разве они росли плохо?

– Чтобы росли еще лучше.

Андрей спросил:

– Вы помните, каждый раз, когда отец брал в руки бритву, я вырывался, плакал, просил не брить меня.

– Ну помним. И что? – спросила мать.

– Несмотря на это, отец все-таки брил меня. Зачем?

– Ты что, издеваешься? Тебе уже сказано: чтобы волосы росли лучше!

– Но я же просил не делать этого. Надо мной смеялись.