Расплатиться свинцом - Марина Серова Страница 20

— Да, Юркевича, — кивнула Жанна. — Не могу не отметить, что вы на редкость хорошо осведомлены. Впрочем, что вы о нем можете знать? Мошенник, бандит, мафиози… Все это только слова…

Она снова замолчала, уставившись перед собой в одну точку.

Проследив направление ее взгляда, я сделала вывод, что не так уж не права в своей гипотезе относительно гипнотического состояния — Жанна смотрела на отблеск лампы в умывальнике — размытую светящуюся точку. Если долго таращиться на такое, то действительно можно впасть в транс. Особенно если принимаешь наркотики.

— Впрочем, это к делу не относится, — вернулась она к реальности. — Так вы тут, значит, в роли Шерлока Холмса? Занятно, очень занятно. Вы смелая женщина, Женя! Кстати, вас действительно так зовут?

— Конечно, — отозвалась я. — А если говорить о деле, то ответьте мне сразу на такой вопрос: вы знаете, что было в коробке, которую Челищев передал Довженко? Это была видеокассета?

— Разумеется, — подтвердила Жанна. — Этих коробок тут… Ну, вы сами видите.

— Очень вкусное печенье, — похвалила я испанцев. — А почему именно Челищев?

— Толя отвечает у нас за общую координацию, — пояснила Жанна. — Когда Нора решила свалить, то бывала тут довольно редко. Вот и попросила передать для Довженко запись одного… действа.

— Вы имеете представление о том, что именно было запечатлено на кассете?

— Полагаю, что это тот самый скандальный розовый секс с Ольгой, после которого Нора имела довольно неприятный разговор в милиции, — ответила Жанна. — Только не просите меня снова вам все пересказывать, Эмма вам все вполне адекватно изложила.

Заметив удивление на моем лице, Жанна не без удовольствия проговорила:

— Да-да, я слушала ваш разговор. А как вы думали? Новый человек все-таки… У нас не только с видеоаппаратурой полный порядок.

— Скажите, а почему вы меня заподозрили? — поинтересовалась я.

— Не знаю, — вздохнула Жанна. — Наверное, у вас было слишком стопроцентное попадание в образ. Знаете, такой шаблонный типаж. Не хватало какой-то изюминки, индивидуальности…

— Спасибо, учту на будущее, — пообещала я. — Так вы говорите, что Нора после того случая бывала здесь редко. А что связывало ее с Довженко?

— Ну уж никак не роман, — строго произнесла Жанна. — Интимные отношения между администрацией и сотрудницами воспрещены под угрозой увольнения. Это только в кино да книжках сутенеры трахают почем зря бедных девочек. На самом деле все устроено гораздо разумнее. По крайней мере, у нас, в «Камилле».

— Тогда почему девочки шептались насчет романа между Довженко и Норой?

— Потому и шептались, что это запрещено, — ответила Жанна. — Я думаю, что у них были чисто деловые отношения. Скорее всего в дальнейшем они собирались работать вместе. Уж и не знаю, на каких условиях.

— То есть Довженко тоже намеревался уволиться? — уточнила я.

— Ну да, — кивнула Жанна. — Я и взяла-то его из милости. Если честно, эта корова, его теперешняя жена… тьфу ты, то есть вдова, позвонила мне, когда Василия вытурили из милиции.

— Понимаю…

— Подобрала его, можно сказать, на улице, — усмехнулась хозяйка борделя. — Разумеется, между нами ничего не было и быть не могло.

— Он был благодарен вам?

— А как же? — с горечью проговорила Жанна. — По крайней мере, первое время. Даже противно было, прямо не мужик, а черт знает что. Потом, правда, стал воспринимать все как должное. И, честно говоря, такой подход меня устраивал гораздо больше.

— А в последнее время у него появились какие-то другие перспективы?

— Появились, — согласилась Жанна. — Например, перспектива отправиться на тот свет. Которую он успешно и реализовал.

Она достала портсигар, вынула оттуда аккуратно набитый косячок и, ловко прикурив, глубоко затянулась, задерживая воздух в легких и выпуская его наружу медленными порциями. Судя по тому, что ее не пронял кашель, я поняла, что Жанна Юркевич довольно часто снимает стресс таким приятным способом.

— Дурак он был, Женя, — наконец проговорила она, — за что и поплатился.

Сделав еще одну затяжку, она спохватилась и протянула папиросу мне:

— Хочешь затянуться?

— Спасибо, мне еще работать, — вежливо отказалась я. — Давайте продолжим нашу беседу. У меня еще один вопрос: а почему Нора передала ту кассету Василию? Он-то при чем во всем этом скандале?

— Не знаю, — пожала плечами Жанна. — Нам эта запись не нужна. Изъяли ее менты, когда ловили этого запойного оператора. Ей-Богу, такого тогда порассказали! Носился, говорят, по коридорам в чем мать родила и призывал всех возлюбить друг друга. Орангутанг, честное слово! Я слышала, что лесбийская любовь возбуждает мужчин, но не до такой же степени!

— И все же кассета…

— Ну да, — вернулась к теме Жанна, — кассету менты нам вернули, когда мы заплатили за молчание. Надо сказать, что сумма была довольно приличной, и у меня после этого состоялся крупный разговор с Норой.

Сладковатый дымок весело скользил в дымоуловитель, оставляя в воздухе едва ощутимый аромат. Жанна стала еще спокойней, ее движения замедлились, словно при демонстрации фильма на малой скорости.

— Менты даже не переписали себе этот материал, я отвечаю, — говорила Жанна. — Кассету я вернула Норе — это же ее собственность, правда? Нам такое добро без надобности, сама понимаешь.

Папироса уже почти истлела. Загасив окурок в пепельнице, Жанна стряхнула с платья крошки марихуаны.

— Ну и лежала тут эта кассета, — продолжала она, — Нора стала заходить все реже и реже, потом совсем пропала. А поскольку для меня не было секретом, что у нее намечаются какие-то свои дела с Довженко, я не видела ничего особенного в том, чтобы передать эту запись ему. Он позвонил накануне, сказал, что заедет. Ну вот и заехал. Забрал, и все. А остальное…

Она сделала рукой неопределенный жест, как бы давая понять, что все остальное ее не касается. И была по-своему права.

— А съемка тогда в гостинице велась с разрешения клиентки Норы?

— Да, — устало подтвердила Жанна низким медленным голосом, — это такая взбалмошная особа… Ну да ты сама увидишь. Вот что, давай с тобой договоримся. Ты — явно птица высокого полета, мы в чем-то с тобой похожи. Хочешь подработать? Я дам тебе адреса левых клиентов Норы, сходишь, поговоришь. Из нее эти адреса вытрясли после скандала в гостинице — именно тогда окончательно выяснилось, что Нора работает налево. Записывай.

— Мне не надо записывать, я все запомню и так. Можете говорить, — пообещала я, включив в мозгу естественный магнитофон.

Идеальный способ что-либо запомнить — это вообразить, что в твой мозг вмонтировано записывающее устройство. Нас учили в разведшколе, что следует применять к себе так называемую «обратную метафору».