Расплатиться свинцом - Марина Серова Страница 19

Затрещал зуммер над зеркалом. Эмма всполошилась, сказала, что этот сигнал обозначает появление клиента. Она стала лихорадочно прихорашиваться и велела мне тоже подготовиться к встрече — вдруг захотят меня.

— Так… — бегло осматривала я сумочку, — дезик, презик…

При этих словах Эмма оглянулась и смерила меня презрительным взглядом.

— Где ты таких слов набралась, солнышко? Сейчас так даже пэтэушницы не выражаются.

Я не успела ответить.

Дверь номера распахнулась. На пороге стояла Жанна Юркевич.

— Эмма, выйди, пожалуйста, мне надо поговорить с новенькой, — попросила она.

Когда Эмма выскользнула из номера и дверь за ней тихо закрылась, Жанна села напротив меня и, уставившись мне в лицо, некоторое время молчала, глядя выжидающе. Наконец она произнесла:

— Пойди умойся.

— А я что, испачкалась? — бросилась я к зеркалу, пытаясь рассмотреть свое лицо.

— Умойся и приведи себя в порядок, — устало проронила Жанна. — Смой с себя весь этот дурацкий грим. Ты же выглядишь как шлюха.

Когда я вернулась из туалета, вытирая лицо махровым полотенцем, Жанна по-прежнему сидела на том же месте, недвижная, как изваяние.

— Ты из КГБ? — спокойно спросила она. — Говори, не стесняйся.

— Почему вы так решили?

— Для милицейской наседки ты чересчур изобретательна, — пояснила Жанна.

— Я не из органов, — произнесла я, усаживаясь к столику и закуривая.

— Вот как? — Жанна приподняла одну бровь. При ее скупой мимике это, должно быть, означало крайнюю степень удивления. — Тогда откуда?

— Сама по себе.

— Тебя кто-то нанял? — продолжала расспросы Жанна Юркевич.

— Да.

— Кто?

— А как вы сами думаете? — поинтересовалась я. — Если вы смогли меня вычислить, то наверняка сможете и правильно угадать.

— Вдова?

Я кивнула.

Жанна заметно расслабилась. Заметно для меня — на самом деле всего-навсего исчезла напряженная складка в уголках ее рта.

— Тогда это не страшно, — произнесла она, как бы разговаривая сама с собой.

— Как вы меня раскрыли?

— Случайно, — так же тихо отозвалась Жанна. — Я каждый день просматриваю эту пленку. Когда Довженко был здесь в последний раз.

— Ах вот оно что!

— Да-да, камеры фиксируют всех, — пояснила Жанна. — На всякий случай. Пленки уничтожаются через месяц. Пока что не было случая, чтобы эта система себя оправдала. И вот он появился. Выходит, я была права, когда настаивала, чтобы установили камеры.

— Выходит, что так, — вздохнула я. — Да, я не стану скрывать, именно я действительно сопровождала в тот день вашего мужа.

Жанна приподняла вторую бровь. Право, выдержка этой женщины вызывала уважение.

— Так вам и об этом известно? — бесстрастно произнесла она.

Снова смерив меня взглядом, Жанна Юркевич на секунду задумалась и, кивнув своим мыслям, легонько прихлопнула ладонью по ручке кресла.

— Ну да, конечно, — произнесла она. — Я видела вас на похоронах.

— Совершенно верно, — подтвердила я. — Вы были в тот день неотразимы.

— Вы полагаете? — рассеянно переспросила Жанна. — Впрочем, вернемся к нашим баранам. Да-да, иначе я не могла бы назвать своего бывшего муженька. Говорят, что о покойниках — либо хорошо, либо ничего. Дурацкая пословица, как по-вашему?

Углубившись в свои мысли, Жанна молча сидела напротив меня. Ее лицо походило на античную маску — бледное, спокойное, зловещее.

— Василий был законченным идиотом, — произнесла она вполголоса.

Жанна Юркевич, казалось, впала в полусон, гипнотическое состояние, в котором перед нею представали образы недавнего прошлого.

— Он думал, что жизнь — это купи-продай, что силу дает только близость к власти, — продолжала она свой монолог. — Он не знал, что существует другой мир, полный красок и звуков, мир цельных, способных на риск людей, которые сами строят свою жизнь.

— Вы имеете в виду…