Сотвори себе мир - Чингиз Абдуллаев Страница 19

Работать с женщинами просто невозможно. Если бы не те маленькиеудовольствия, которые они нам иногда доставляют, их существование на Земле врядли было бы оправданно.

Нет, я не забыл про деторождение. Эта функция самая главная.Но она производная от другой. От греха. Вообще-то лучше нужно знать классику имифологию. Ведь первой женщиной на Земле была не Ева, а Лолит. Но она неполадила с Адамом, и поэтому Господь, уничтожив ее, создал из ребра Адама Еву,которая и вкусила сразу запретного плода. Так что Адам был многоженец, и именноженщина виновата в том, что всех потомков человека выгнали из рая. Это хотя быо чем-то говорит?

На следующее утро за завтраком появились еще два персонажаэтой групповой драмы. Мойра Маршалл, сорокалетняя блондинка, старающаясявыглядеть молодой девочкой, тугими ядрами своих грудей и большим нижним этажомпроизвела приятное впечатление. Я люблю таких женщин в соку. Эти обычно несопротивляются и готовы получать удовольствие с кем угодно и когда угодно. Онауверяет, что вчера спала и поэтому не вышла к ужину. Последним за завтраком появилсяДавид Келли, маленький, юркий толстячок из Канады. По-моему, он говорит на всехязыках мира. С менеджером он говорил по-французски, с нами — по-английски, сМонбреном перешел на французский и даже сказал несколько слов по-немецкиКнебелю. Этот Келли работал в какой-то крупной издательской фирме. Неужели егоиздательство так богато, что оплачивает ему пребывание в нашем отеле? Но, вовсяком случае, он был здесь и жил рядом с Мойрой. Может, поэтому они и опоздаливчера на ужин. Большая лысина Давида указывает на его явное неравнодушие кженскому полу.

Никогда не встречал лысых импотентов, если, конечно, не отстарости или болезни. А вот лысых бабников или начинающих лысеть — сколькоугодно. Видимо, для того чтобы как-то компенсировать их чрезвычайную энергиювнизу, на верхнем этаже идет процесс деградации. Но это касается только внешнейчасти головы. Бабники, как правило, люди сообразительные, умные и талантливые.Из сказанного выше вы уже догадались, что я тоже начинаю лысеть. Правда, не таксильно и не так заметно.

После того как мы все собрались на завтрак, я набросал себев уме небольшую схему. Супруги Минальди, Гектор Монбрен, Анетонио Мелендес,журналисты Патриция Диксон и Самюэль Митчелл, Ханс Кнебель, Мойра Маршал, ДавидКелли. Итого, девять человек, не считая нас. Так сказать, светское общество. Ивсе приехали сюда дней на десять-двенадцать. После завтрака я сумел поговоритьс любезным мистером Чаумером и выяснить у него, что вся наша компания будетздесь по меньшей мере неделю. И никого больше они в ближайшее время не ожидают.Значит, через три дня, когда должна произойти наша встреча с Этим Халлером, онокажется одним из девяти. Теперь уже можно не сомневаться. Но это автоматическиозначает, что, кроме самого мистера Халлера, сюда прилетел и его представитель.И они наверняка знают друг друга.

Самое неприятное, что среди девяти гостей может вполнеоказаться и посланец из Лэнгли. А лишний специалист нам не нужен. Не говоря ужео том, что этот сотрудник ЦРУ может очень серьезно помешать нашим переговорам.

И еще об одной опасности я обязан помнить. Те, кто убиралнашего связного в Кельне, были явно не из ЦРУ. Американцы не стали бы стрелятьв кого попало и как попало. Если уж они хотели нас убрать, сделали бы этоаккуратно и чисто, без ненужной пальбы. И потом, зачем нас убирать? Не лучше липостараться просто одурачить? Это ведь вполне в традициях ЦРУ. Давно прошли тевремена, когда мы и американцы стреляли друг в друга. Это ничего не дает,только вредит делу. Противника нужно переиграть за счет более умелой, тонкойигры. Автомат всегда самый последний аргумент в споре. Я ведь не напрасносчитаюсь одним из лучших «ликвидаторов» в нашем управлении. Думаете, я всегдаубирал только американцев? Ничего подобного, я вообще не стрелялв них. Восновном стрельба велась со своими, отстреливали возможных перебежчиков,нежелательных свидетелей, болтунов и просто провалившихся агентов. В этихслучаях пуля — очень веский аргумент для дальнейшего молчания любого человека.

Такдействуют все. Конечно, это самый большой секрет всехразведслужб мира. Разве посмеет кто-нибудь признаться, что имеет в своемсоставе специальных «ликвидаторов», действующих против собственных сотрудникови агентов, граждан собственной страны? Да за такое признание закроют любуюразведку мира. С огромным скандалом. Но вы мне поверьте, что в данном случае язнаю, что говорю. Мы действуем в первую очередь против своих и отстреливаемсвоих. И это наша самая большая тайна, которую мы стараемся скрыть ото всех.

И теперь, глядя на всех приехавших сюда гостей, я пыталсявычислить, кто есть кто? И сомнения, поселившиеся у меня, были сомнениямипрофессионала, хорошо представляющего, что любой из этой милой девятки можетоказаться самим герром Халлером, и его непонятным связным, и представителем американскойразведки, и даже посланцем неизвестной организации, так быстро и грубо убравшейчеловека в Кельне. Мне нужно было вычислить всех. И каждого из них.

И ни в коем случае не ошибиться в своем выборе. Очень можетбыть, что четверо из присутствующих приехали сюда как раз не под своимиименами. Они такие же «де ла Мендоса», как и мы. Может, Минальди тоже несупруги. Хотя я не представляю себе, что может делать ночами Серджио в моемположении. Нина, конечно, сохранилась неплохо, но ей уже тридцать пять, и этогоды, проведенные в основном в нашей стране. Хотя бы первая половина, этоточно. А вот Джина Минальди, если она, конечно, не врет, выросла в огромномдоме своего отца. Но если даже и врет, то все равно выросла в Италии, а это двебольшие разницы, как вы сами понимаете. Нужно видеть, как она двигается, какоткидывает голову, чтобы понять, какой великолепный экземпляр самочки мыполучили на своем острове. И чтобы Серджио ничего с ней не сделал! Даже если быона была генералом, а я сержантом и мне за изнасилование грозило бы пожизненноенаказание после возвращения, я и тогда бы не удержался. Я и так с трудомподавляю естественные порывы в отношениях с Ниной, а теперь представьте себе,если бы вместо нее была Джина Минальди. Я бы точно умер в своей постели.

Теперь этот неприятный Монбрен. Интересно узнать, чем онзанимается у себя во Франции? Если он, конечно, на самом деле француз и изФранции. Про Антонио я говорил, он мне не понравился с самого начала. Ипродолжает откровенно ухаживать за моей «женой» у меня на глазах. По-моему,сеньора де ла Мендоса нравится и этому альфонсу Серджио Минальди. Красивыйпарень имеет такую жену и ухаживает за моей. Вот сукин сын. Но, может, интересу него не чисто романтический, а практический? Может, он тоже подозревает в этойкрасивой сеньоре совсем не того человека, за которого она себя выдает?

Мойра и Давид все время о чем-то весело болтали, и к нимподключилась Патриция. Это еще одна проблема. Среди одинадцати человекприбывших гостей четверо женщин. Если бы со мной не было подполковника НиныМироновой, я бы наверняка стал вычислять, кто из оставшихся мужчин прилетелсюда для встречи с Халлером и кто является на самом деле Халлером. Ноприсутствие Мироновой все меняет. Среди оставшихся трех женщин вполне могутбыть и сотрудники ЦРУ, и посредники, и их преследователи. И даже сам загадочныймистер Халлер. Никто ведь не давал нам гарантий, что это не фрау Халлер, а геррХаллер. В такой схватке, как наша, козыри хорошо попридержать до лучших времен.