Сотвори себе мир - Чингиз Абдуллаев Страница 18

Океанические террасы, выходившие на Индийский океан,придавали комнатам вид какой-то капитанской рубки, но чертовски привлекательнойрубки. О специальных кондиционерах, телефонах, мини-барах я не буду говорить.Это само собой разумеется. Но какая ванна «джакузи»! Какие поля для гольфа!Потом я узнал, что здесь целых три поля для гольфа. Гостям подают не толькоспециальные лимузины, но по их желанию могут быть предоставлены и вертолеты.Сауна, массажный салон, косметический, есть даже свободный от таможеннойпошлины ювелирный салон. В общем, не отель, а сказка вокруг лагуны. И всегопятнадцать апартаментов и один королевский номер, который уже заняла приехавшаяпара из Италии — Серджио и Джина Минальди. А, как только увидел женщину,подумал, что сойду с ума. Почему все итальянки такие красивые? Может, этовлияние солнца? А какая фигура! Теперь придется загорать на пляже или вбассейне, чтобы не пропустить момент, когда она появится в купальном костюме.Если учесть, что костюмы сейчас более чем откровенные, представляю, какоеудовольствие я получу. Да и муж ее, честно говоря, мне понравился. Симпатичный,сравнительно молодой человек, с очень красивыми прямыми черными волосами иослепительной улыбкой. Неужели у него свои зубы? Им лет по тридцать — тридцатьпять. Говорят, она дочь какого-то «макаронного короля». Это меня немногоуспокоило. Значит, муж почти альфонс, можно будет поухаживать за его женой.Если молодой человек приехал отдыхать в такой отель на деньги своего тестя, тоо его нравственных принципах лучше помолчать.

Соседние апартаменты рядом с ними занимает Гектор Монбрен.Вечером случайно узнал, как его зовут, когда его позвали к телефону. Все времямолчит, уткнувшись в газету. Ему лет пятьдесят пять. И у него какой-тонездоровый землистый цвет лица. Он вполне может быть самим господином Халлером.Поэтому я приглядываюсь к нему особенно внимательно.

Как вы думаете, куда пошла «моя жена» перед ужином? Натеннисный корт. Мне пришлось тащиться за ней и смотреть, как она в короткойюбочке носится по корту. С ней в паре играл Антонио Мелендес, с которым оналюбезно познакомила и меня. Этот Мелендес, длинный, тощий, вечно улыбающийсятип с лошадинными зубами, мне совсем не понравился. И тем более потому, что емус первого взгляда понравилась моя собственная «супруга». Представляю, как ябуду злиться, если она изменит мне с этим ослом. Честное слово, я станунастоящим Отелло, пусть только попробует к ней приставать. Конечно, если бы этобыла моя настоящая жена, тогда совсем другое дело. Тогда на здоровье. Мне нежалко. Но если учесть, что я сам еще не спал со своей собственной «женой» ниразу, то у этого типа будут очень большие неприятности, если подполковник вдругокажется в его постели. Она уверяет меня, что он предприниматель, а по-моему,он больше похож на эстрадного конферансье. Во всяком случае, к ужину он вышел,нацепив бабочку.

Кажется, я понял, почему она так поспешила на корт. Хотеласразу познакомиться с нашими будущими соседями. Самолет из Парижа летает наострова ежедневно, но почти все гости обычно приезжают сюда отдохнуть дней надесять-пятнадцать. Добраться до отеля достаточно сложно, до города довольнодалеко, и здесь ходят лимузины отеля или летают два вертолета, предназначенныедля постояльцев отеля. Словом, тут все предназначено исключительно для гостей,чтобы никто не отвлекался от полноценного отдыха.

Против Нины и Менделеса играла пара, имен которых я так и неузнал. Потом подполковник мне сказала, что против них сражалась австралийскаяжурналистка Патриция Диксон и английский теле ведущий Самюэль Митчелл. Ондовольно сильный человек, у него мощная подача. Да и внешне похож скорее насекретного агента, чем на теле ведущего. А вот Патриция, наоборот, худая,тощая, словно высохшая швабра, почти без грудей, а конечности — словноприделанные палки. Но по корту она бегала довольно резво и смело.

Уже вечером мы познакомились со всеми. А на следующий деньиз города приехал Ханс Кнебель. Типичный немец с рыжеватыми усами и мохнатымибровями. Редкие волосы на его квадратной голове какого-то выцветшего цвета,словно старые занавески, потерявшие свой первоначальный вид. Он уверял всех,что вчера прилетел на нашем самолете, но задержался в городе, и поэтому его ненашел посланный за ним лимузин.

Интересно, почему мы его не видели в самолете? Хотя этовполне похоже на немца с его расчетливостью и пунктуальностью. Отдыхать онбудет в самом лучшем месте, заплатив за это громадную кучу денег. Ведь речьидет о его здоровье. А здоровье — это тоже деньги. Что касается самолета, то онвполне мог прилететь эконом классом, такие типы стараются экономить на мелочах,не понимая, как смешно и глупо они выглядят. И наверняка он не садился черезVIP-зал, чтобы не тратить лишние франки в Париже.

Этому типу отвели номер прямо под нами. Я подумал, что емунезачем наслаждаться океанскими просторами. С таким характером лучше смотреть встену или вообще никуда не смотреть. Почему я так отношусь к немцам, даже самне знаю. Может, из-за войны? Или из-за убийства в Кельне? А может, я простозаранее не люблю этого Халлера?

Не знаю. Но ненависть переношу на всех немцев. Этот Кнебельвполне может оказаться бывшим агентом «Штази». Ему лет пятьдесят. И он такойнепоколебимо уверенный в себе идиод. Или выдающий себя за такого типа. Я-тохорошо знаю, что психотип разрабатывался в КГБ — с учетом личностных оценокбудущего агента. И даже внешность сотрудника в таком случае подгонялась под еголегенду, под соответствующий тип поведения. И нашли, что роль хама мнепривычнее всего. Может, поэтому я стал хамом не только по легенде, но и вжизни. Наши психологи редко ошибались, они знали, что делали. Если бы я не былнастоящим хамом, разве я посмел бы полезть ночью в постель к Нине Мироновой? Идаже получив отпор, снова пытался продемонстрировать этот трюк.

Думаете, я не пытался наладить наши отношения в первую ночьприезда? Светила луна, внизу играла музыка, на небе были звезды. Она стояла набалконе. Я стоял недалеко, настроение было прекрасное. Вот сейчас, казалосьмне, она вспомнит, что я мужчина, а она женщина. И мы оба — агенты однойслужбы. Это ближе, чем муж и жена. Это больше, чем любовники. Может, онанаконец поймет щекотливость ситуации. Но она посмотрела на звезды и,повернувшись ко мне, весьма хладнокровно сказала.

— Спокойной ночи, Филипп, — и отправилась в спальню.Конечно, мне, как обычно, придется ночевать в гостиной, черт бы побрал еедурацкую принципиальность. И ничего даже не скажешь. В подобных случаях можнопросто приказать. Раздеться и в постель! Была у меня старший лейтенант изконтрразведки. Мы тогда с ней одного типа из Болгарии должны были вычислить.Так эта старший лейтенант тоже кокетничала, сопротивлялась. Я разозлился изаорал на нее:

— Раздеться, тебе говорят!

И что вы думаете? Разделась. Потом оказалось, что ей простонельзя было в этот день. Всю простыню и полотенце испачкали. Но подполковникуне прикажешь. И не может быть, чтобы у нее была схожая причина. Это безобразиеведь не может длиться уже четыре дня. Ничего не понимаю. Любая женщина — этотакая загадка. Может, поэтому я не люблю иметь с ними дело. Гораздо спокойнееработать с мужиками. Тут все просчитано и целесообразно. Мужчина — профессионал— это опыт, знание, эрудиция, неожиданные решения в рамках поставленной задачи.А женщина, работающая в разведке, — это непонятная интуиция, эмоциональный срыви в любой момент выход из операции по своим, не понятным для любого нормальногочеловека, мотивам.