Украденный сон - Александра Маринина Страница 18

Леля Агапова была напарницей Вики Ереминой в ремонте тойсамой квартиры, которая находилась по соседству с квартирой Карташова.Познакомился Борис с обеими девушками одновременно, причем, цинично рассудив,что ослепительно красивая Вика наверняка прочно «занята», сразу остановил своевнимание на хорошенькой Лелечке. Та была попроще, без особых претензий икакая-то домашняя. У Бориса поначалу даже мелькнула было мысль, а не женитьсяли ему на милой, хозяйственной и не обремененной родственниками детдомовскойдевочке. Леля не испытывала пристрастия к алкоголю, не курила и вполне могла быродить ему здоровенького красивенького малыша. Но очень скоро банальнаяситуация мезальянса по расчету стала еще более банальным любовнымтреугольником: в дело вмешалась напористая и уверенная в себе Вика, которойничего не стоило затащить художника в постель чуть ли не на глазах у подруги.Борис увлекся всерьез, а тихая Лелечка покорно отошла в сторону, привычноуступив первенство более красивой Вике. Все, что Карташов рассказывал о «чашкахчая» и «обедах, приготовленных для мужчины», было правдой, но не всей.

Спустя какое-то время Леля Агапова собралась замуж за ВасюКолобова, и между ней, Викой и Борисом стало нарастать напряжение. Красивая иудачливая Вика с ума сходила от злости, что Лелька, много лет, еще с детдома,всегда бывшая ее «дублершей», сумела найти мужа раньше ее самой. Леля молчастрадала от любви к Борису и отчетливо понимала, что замуж выходит, лишь бывыйти. Сам же Борис ругал себя за глупость и слабость, проклинал тот день,когда позволил грубым инстинктам взять верх над разумом, и собирался с силами,чтобы отговорить Лелю от этого брака любыми путями, потому что видел, что онажениха не любит, и знал, что за всем этим стоит не только отсутствие надежды набрак с ним, Борисом, но и глупое, детское желание хоть раз в жизни, ну хоть вчем-то опередить красавицу Вику. За неделю до свадьбы Леля пришла к Карташовудомой и сказала:

– Боря, сделай мне свадебный подарок…

И он сделал ей, своей бывшей любовнице, такой свадебныйподарок, о каком она просила: неделю – упоительную и страстную.

– Как бы я хотела, чтобы Вика узнала, – мечтательноговорила Леля, потягиваясь в постели. – Пусть бы ей было так же больно, как мнетогда, когда я вас с ней застала на этом самом диване.

– Не говори глупости, – отмахивался Борис, внутреннехолодея. Мужества у него было маловато, и перспектива объяснения снеобузданной, темпераментной Викой его не радовала.

И все-таки он даже тогда уговаривал Лелю одуматься и броситьВасю Колобова, пока не поздно.

– А ты на мне женишься? – однажды спросила Леля. – Еслиты выгонишь Вику и женишься на мне, я пошлю Ваську ко всем чертям.

Она собиралась на работу и стояла, уже одетая, передзеркалом, накладывая на скулы румяна.

– Даю тебе день на размышления, – она улыбнулась. –Приду с работы, и ты мне скажешь, «да» или «нет». Если «да» – будь по-твоему,через два дня свадьба не состоится. А уж если «нет» – не обессудь, но чтобы ябольше слова худого о Колобове не слышала. Понял, золотко мое?

Чем ближе был конец рабочего дня, тем яснее понимал Борис,что выгнать Вику у него сил недостанет. Одно дело, когда отношения складываютсясами, и совсем другое – когда их надо складывать и регулировать сознательно.Что сказать Вике? «Мне было с тобой хорошо целый год, а теперь стало плохо?»Чушь какая-то. Несколько дней назад все было в порядке, а сегодня я женюсь натвоей подруге. Когда ты меня соблазняла, я был не против, потому что ты хорошасобой, а по прошествии года я понял, что ты – типичное не то, что с тобой семьине построишь и детей не заведешь.

Бред. И потом, Леля выходит замуж, ее жизнь устраивается, аотпусти он от себя Вику – что с ней станется с ее-то характером? Нет, что ни говори,только в книжках это бывает просто: бросил одну, сошелся с другой…

В жизни все намного сложнее.

Итак, Вика осталась с Борисом, а Леля поменяла фамилиюАгапова на Колобову. Карташов по-своему был привязан к взбалмошной инепостоянной Вике, относясь к ней как к глупому ребенку, за которым нужен глазда глаз и который, когда не шалит, может подарить удивительно радостные минутытеплоты, доброты и нежности. Борис даже чувствовал себя в чемто ответственнымза подружку, постоянно опасался, что она влипнет в какую-нибудь историю, и чутьли не до слез умилялся, слыша по телефону ее нетрезвый голос: «Боречка,родненький, ты только не волнуйся, я в порядке».

Чем хуже становились отношения между Лелей и ее мужем, темлучше делались отношения между подругами. Вика постепенно перестала злиться,убедившись, что завидовать нечему, а Леля, в свою очередь, радовалась, чтоБорис, хоть и не решился жениться на ней, свой союз с Викой тоже в официальныеформы не облекает. Периодически, когда Вика пускалась в очередной загул илиуезжала куда-нибудь с клиентом, Борис встречался с Лелей, отнюдь не видя в этомничего предосудительного и утешая себя тем, что оба они были обмануты: Леля –мужем, он – Викой. Так и тянулось до того самого октября, когда Вика исчезла…

– Смотри, какая картинка получается. Колобова готовабросить мужа ради Карташова, но Карташов не может отвязаться от Вики Ереминой,моральных сил не хватает. Со смертью Вики все упрощается, не находишь?

Настя поудобнее уселась на скамейку и достала сигарету.Андрей Чернышев отстегнул поводок от ошейника и, строго сказав собаке: «Далеконе уходи», повернулся к собеседнице.

– Ты думаешь, в убийстве Ереминой замешана Колобова?

– Или она, или Карташов, или оба разом. Сочинилидушераздирающую историю о Викиной психической болезни, под которую хотятсписать ее исчезновение. А что? Как версия вполне годится. И показанияКолобовой о том, что она говорила с Викой в пятницу, 22 октября, поздновечером, тоже могут оказаться липой. Проверить это никак нельзя, мужа Колобовойв это время дома не было. Непонятно только, где Еремина болталась целую неделю.С 23 по 30 октября ее никто не видел, а убили ее, судя по заключению эксперта,31 октября или 1 ноября. Надо тщательнейшим образом проверить, где в течениетой недели были Карташов и Колобова. Шаг за шагом, буквально по минутам.

– Месяц прошел, – с сомнением покачал головой Андреи. –Кто теперь точно вспомнит, где и когда их видели, о чем с ними разговаривали…

Шансы у нас нулевые.

– Я у Колобка выклянчила Мишу Доценко, он у нас мастерпо таким делам. У него и не захочешь – вспомнишь.

– По голове бьет, что ли? – расхохотался Чернышев.

– Ты зря хихикаешь. Ты Мишу в деле не видел. Онспециально учился, кучу книжек прочел по проблемам памяти и мнемотехники. Оннам будет очень полезен.

– Ну, дай Бог, – согласился Андрей, – я ведь не против.А почему ты меня про Юго-Западный округ не спрашиваешь?

– А там что-то интересное? – вскинулась Настя.

– К сожалению, ничего. Обычный наезд. Таких с каждымднем становится все больше и больше. Водитель сбивает пешехода и скрывается сместа происшествия. Тихий переулок, поздняя ночь, очевидцев нет. Жителиблизлежащих домов ничего не видели и скрипа тормозов не слышали. Следовторможения на проезжей части не обнаружено, хотя по такой мерзкой погоде их ине найдешь, даже если они есть: воды по щиколотку. На одежде погибшего Косарянайдены микрочастицы краски с автомобиля. Машина, судя по всему, дваждыперекрашивалась, сначала она была голубая, потом шоколадно-коричневая, теперь –так называемый «мокрый асфальт». Вот тебе и весь сказ.