Щенки-медвежатники - Виталий Ерёмин Страница 18

– Ну, братан, ты много хочешь. От этого никто не застрахован. Но ты на всякий случай имей в виду: у нас этих общих навалом. И на ваших пацанов хватит. Ну а со временем и какие-то ваши общими станут. Делиться будем, ха-ха!

«Он уже считает меня своим», – подумал Андрей. Его мутило от этой компании.

Волдырь что-то шепнул Звану, тот негромко ответил. Андрей понял, что говорили о нем. Зван повернулся к нему:

– Ну так что? Берешься княжить в Новостройке?

Андрей попытался уйти от прямого ответа.

– Разве это зависит от моего желания?

Зван нехорошо усмехнулся.

– Правильно, это наше желание. Ты можешь только сказать: спасибо за доверие. И больше ничего. Ну, мы ждем.

Жанка толкнула Андрея в плечо.

– Солнце мое, ты че ломаешься?

Зван с напором смотрел в глаза Андрею. Андрей выдержал этот взгляд и сказал:

– Я привык знать только себя.

Волдырь икнул.

– В рот компот, надо отдать его пацанам. Они его в шесть секунд уболтарят.

Зван пристально посмотрел на Андрея и повысил голос:

– Я что, зря с тобой сегодня откровенничал?

Неожиданно послышались громкие шаги многих людей. Люди шли в сапогах. Дверь резко распахнулась. В комнату вошел капитан Досанов и еще несколько милиционеров.

Волдырь начал суетливо собирать со стола и рассовывать по карманам еду. Зван взял вилку, вонзил ее в стол и с ненавистью сказал Досанову:

– Достал ты меня, хозяин страны.

На лице капитана не дрогнул ни один мускул. Он повернулся к Андрею.

– Что-то мы часто стали встречаться, Корнев. Если я спрошу, как ты здесь оказался, что ответишь?

У Андрея стало сухо во рту.

– Долго объяснять, – хрипло ответил он.

– А ты, однако, авантюрист, – медленно проговорил Досанов.

Он кивнул милиционерам на Звана и Волдыря.

– Этих – в «воронок».

Милиционеры хотели было взять под руки и Андрея, но капитан остановил их.

– Этого пока не надо.

Андрей подошел к дому, где Саня-морпех устроил в подвале спортзал. На скамейке возле подъезда, морда тряпкой, сидел Жорик. Слабым голосом сказал:

– Андрюха, поговорить надо.

Андрей остановился.

– Говори.

Жорик посмотрел по сторонам.

– Не здесь.

– Давай завтра с утреца на чердаке, – сказал Андрей.

Жорик благодарно кивнул.

В подвале было душно, пахло канализацией и прелью. Одни пацаны сидели на старых матрацах, другие стояли вдоль стен. Всего было человек сорок, самых старших и самых уличных из новостроевских. Огромный Саня-морпех восседал на единственном стуле.

На Андрея смотрели как-то странно. Не так, как всегда. С подозрением и опаской.

– Говорят, ты поладил со слободскими? – начал Саня.

Андрей обвел взглядом ребят.

– Кто сказал?

Все молчали.

– Это не так? – спросил Саня.

– Пусть мне конкретно предъявят, и я конкретно отвечу, – сказал Андрей.

– Тебя видели со Званом, – пояснил Саня.

– Я тоже видел вчера, как кое-кто чесал из «Ударника», – припомнил Андрей.

– Ребята считают, что слободские наехали из-за тебя.

Андрей скривился.

– У каждого додика своя методика.

– Нет, ребята, так дело не пойдет, – с досадой произнес морпех. – Ругаться нам ни к чему. Надо основного выбрать. Мне рулить как-то не с руки. Староват я для этого. Я буду только помогать.

– Я еще раз предлагаю влиться в оперотряд, – настаивал Толян. – За оскорбление члена ОКД есть отдельная статья, повышенная уголовная ответственность.

– А я еще раз тебе отвечу: красные корочки вас не спасут, – отвечал Саня. – И ты посчитай, сколько вас всего. Нельзя вам разделяться. Одним в отряд идти, другим не в отряд. Почему бы тебе не стать основным?

Толян поморщился:

– Поздно мне в эти игрушки играть.

Саня усмехнулся.

– А оперативный отряд – не игрушки?

– Не игрушки. Отряд конкретно борется с преступностью. А вы хотите создать кодлу.

– Ребята хотят защититься. Только и всего. Или я что-то не так понимаю? – оглядывая всех, спросил Саня.

Пацаны одобрительно загалдели.

– Делайте что хотите, только без меня, – в сердцах бросил Толян.

Он направился к выходу, но остановился у двери рядом с Андреем. Ему хотелось увидеть, чем все кончится.

– Андрюха, может, ты возьмешься? – спросил Саня.

Андрей фыркнул:

– Что я, с дуба рухнул, что ли? Мы тут не на комсомольском собрании. Знаем, кто чего стоит. Куда нам против слободских?

– И поэтому ты решил закорешить со Званом? – ехидно спросил Герман Дворецкий.

Гера единственный из ребят всегда был в костюме, при галстуке, с бумажником и хорошими сигаретами. Его папа, директор тракторного завода, стоял над отцами ребят, а Гера – над ребятами. Он был авторитетом по признакам материального достатка. Теперь положение круто менялось, но он этого еще не понимал.

Собрание кончилось ничем. Перед тем как уйти, Андрей поддел Дворецкого:

– Гера, если ты принял «додика» на свой счет, то зря. С чего ты взял, что я тебя имел в виду?

Андрей снова пришел в больницу, когда уже начало темнеть. Ленка и Катя сидели на скамейке у входа в реанимационное отделение. От одного их вида у Андрея сжалось сердце. Ленка рыдала, уткнувшись в грудь Кати. Катя гладила Ленку по голове и тоже плакала.

Андрей сел перед ними на корточки и обхватил голову руками. У него было такое чувство, будто он лишился старшего брата.

БОЙНЯ

Когда Андрей поднялся на чердак, Жорик уже был там. Они вылезли на крышу, закурили.

– Джага велел передать – похороны Костика завтра, в час дня, – сообщил Жорик.

Он уже не скрывал, что шестерит у слободских.

Андрей ничего не ответил.

– Жалко Костика, – заполнил паузу Жорик.

– Знаешь, у меня мало времени, – сухо бросил Андрей.

Жорик сказал, запинаясь на каждом слове:

– Андрюха, только ты можешь меня понять. Я боюсь слободских. Они на все способны.

– Это правда, что они гнут даже своих?

– Еще как! – подтвердил Жорик.

Он хотел еще что-то сказать, но не решался.