Остров пропавших душ - Ник Пиццолатто Страница 37

Я читал, что некоторые жертвы инсульта видели очень яркий белый свет, который исходил прямо из их мозга. Именно так я бы описал яркий свет, заливающий эти пустые комнаты.

Я жду их весь день. Каждый раз, когда раздается хлопок двери, я хватаюсь за нож в кармане своего комбинезона. Когда день заканчивается, я кругами возвращаюсь назад в Найтс-Армз, пытаясь засечь черный «Ягуар». Добравшись, разгружаю краску, возвращаю Сесилу ключи и взбираюсь к себе.

Как всегда, раздевание занимает у меня какое-то время, потому что моя левая совсем не хочет сгибаться. Я докуриваю остаток своего дневного косяка, надеваю ветровку и зову Сэйдж на прогулку на берег.

Однако, спустившись до половины, я останавливаюсь и взбираюсь назад по лестнице, чтобы захватить охотничий нож.

Из-за облаков на берегу не так уж много людей. Несколько человек смотрят на меня, а потом отворачиваются. Я бросаю жирафа Сэйдж в прибой, и она кидается за ним. Какие-то детишки смеются и бегут за ней, когда она возвращается ко мне. Увидев меня, они останавливаются. Солнце уже почти село, и воздух становится чуть прохладнее. Трое детей смотрят на меня от подножия дюны, наблюдая в то же время за Сэйдж. Думаю, они пытаются решить, стоит ли собака того, чтобы заговорить со мной. Наконец самый маленький, с волосами пшеничного цвета, кричит мне:

– Как зовут вашу собаку?

– Сэйдж.

– А он не кусается?

– Это девочка, – отвечаю я. – Иногда она кусается, а иногда – нет.

Малыш смотрит на своих друзей и начинает взбираться на дюну. Двое других, мальчик и девочка, которые старше и выше его, с опаской двигаются за ним. Люди собираются уходить с пляжа, складывают свои вещи и топчут замки, которые построили их дети. Дети окружают Сэйдж, которая вертится от одного к другому в то время, как они со всех сторон пытаются погладить ее. Я слышу их смех и сжимаю в кармане рукоятку ножа, придерживая его так, чтобы он не вывалился на песок.

– А что случилось с вашим глазом? – спрашивает блондинистый мальчуган.

– Саттон! – подает голос девочка. – Это так невежливо.

Я улыбаюсь ей, думая о другой девочке, и отвечаю:

– Ничего. Давным-давно я попал в аварию.

– Тогда же вам и лицо разбило?

– Саттон! – Девочка старается обнять Сэйдж, но собака все время уворачивается.

– Да, это была та же самая катастрофа.

– Больно было? – спрашивает малыш.

– Не помню, – отвечаю я.

Я дважды обхожу вокруг Найтс-Армз, начиная за три квартала от мотеля и постепенно сужая круги, пытаясь на улицах или парковках найти черный «Ягуар» и обращая внимание на мужчин в других роскошных машинах, на мужчин в солнцезащитных очках, на тех, кто может наблюдать за моим домом. Стены отеля покрыты бежевой штукатуркой, и построен он на высоком кирпичном фундаменте. Придя к себе, я опустошаю свой крабовый мешок в раковину и бросаю крабов, которых собрал утром, в кипящую воду. Воздух, скопившийся под их панцирями, вырывается наружу со звуками, похожими на тонкие человеческие голоса.

Когда крабы готовы, я выключаю плитку, но голода не ощущаю. С каждым днем я ем все меньше и меньше. Такое впечатление, что еда мне просто больше не нужна. Я готовлю себе еще одну дозу дури и беру книгу об альпинистах. Иногда, если повезет, чтение помогает убить время.

Привычка читать, которая выработалась у меня за последние двадцать лет, не делает меня ни на йоту лучше. Просто это мой способ проводить время, потому что пить я больше не могу.

Сегодня мне не везет. Сегодняшняя книга заставляет меня все глубже и глубже погружаться в воспоминания. Я вспоминаю ощущение от спины Рокки, которую я обнимал, когда мы танцевали в том ковбойском заведении в Энглтоне и все прожектора светили на танцпол. Затем докуриваю косяк и бросаю одного краба в миску Сэйдж. Я хорошо слышу, как за окном дует горячий ветер и ревет океан.

Я думаю о мужчине в «Ягуаре» и всем сердцем надеюсь на худшее. Надев куртку, прячу нож в высоком ковбойском сапоге.

В «Морском коньке» обычно собираются постоянные посетители, которые торгуют, работают в профсоюзах, а также старые рыбаки, просоленные насквозь ловцы креветок и операторы механических лебедок для подбора сетей. Они приходят сюда со своими женщинами и располагаются вокруг столов, сделанных из кабельных катушек. На стенах заведения развешаны старые сети, скалится череп аллигатора в солнцезащитных очках, а заднюю стену украшает чучело гигантской морской щуки, растянувшееся на целых девять футов. Люди бросают на пол орешки и клешни ракообразных для светлого лабрадора, который вылезает из-под бильярдного стола всякий раз, когда кто-то делает заказ на еду. В помещении стоит запах красного перца, рыбы и пива, смешанный с запахом влажных опилок и парфюмерии. Лампы в «Морском коньке» закрыты призматическими стеклами, которые делят свет на лучи различного спектра, освещающие окружающие вещи. Парни из «Файнест Донатс» не приходят сюда, дабы не подвергаться искушению, хотя пончиковая и находится всего на расстоянии одного квартала. Мне иногда нравится, накурившись там, приходить сюда и располагаться с краю стойки со стаканом молока и пачкой «Кэмела». В это заведение приходят только бедняки, лжецы и неудачники.

– Обезжиренное или натуральное? – спрашивает Сара.

– Да чего уж там, давай натуральное.

Ее гримаса заставляет меня задуматься, не слишком ли я высокомерен с ней. Она работает здесь шесть дней в неделю, и ее большие руки постоянно двигаются между холодильником и баром. Кроме того, ей еще приходится выслушивать истории посетителей и присматривать за стариками, которые пьют здесь целыми днями.

Лица вдоль стойки пропадают в тени или становятся странно резкими, когда люди поднимают головы, чтобы посмотреть на голубой экран телевизора, висящего на стене над баром.

Сейчас по ящику показывают компьютеризированную карту погоды. На ней видно, что у побережья Техаса, в Мексиканском заливе, появилось яркое вращающееся пятно красно-пурпурного цвета, похожее на отпечаток пальца Создателя, если бы Он захотел оставить свой отпечаток. Все обсуждают увиденное.

– Может быть очень хреново.

– Досюда не дойдет.

– А может, и дойдет.

– Даже близко не приблизится. Ставлю сотню против твоей сотни.

– Да пошел ты. «Сотню». Да как ты вообще можешь говорить мне такое…

Однако ураган гораздо ближе, чем этого хочется присутствующим. Назвали его Айк. Болты у меня в костях ноют, и очень скоро глазное давление тоже поднимется, поэтому я решаю уйти.

У двери я останавливаюсь. Я вижу его через решетчатое стекло. Черный «Ягуар» с темными стеклами припаркован между Фордовским пикапом и какой-то японской машинкой, мордой к входу в бар. Из него выбирается мужик в костюме. Выглядит он здоровым и, по моему мнению, на этот раз он не будет ждать, когда я выйду.