Пиранья. Первый бросок - Александр Бушков Страница 33

Кто-то подхватил его под мышки, бесцеремонно приподнял иусадил так, что Мазур опирался теперь спиной на деревянный фальшборт. Прямоперед ним простирался океан, отливавший всеми оттенками аквамарина, вдали, угоризонта, светилась тонкая, золотисто-алая полоска – солнце вот-вотдолжно было взойти, красота неописуемая, но таращиться на нее нет времени.

Тот, кого собеседник называл Джейком, остановился перед ним,сунув руки в карманы парусиновых штанов. Пояс с парангом и коричневой кобуройпоказался Мазуру что-то уж подозрительно знакомым – ну да, так и есть,пока он валялся без чувств, с него не только пояс сняли, но и карманы брюквывернули...

Повернул голову вправо-влево. Он сидел на палубе суденышкаводоизмещением тонн с триста – палуба, надстройка, мачта с зарифленнымпарусом... Судно стоит на якоре метрах в ста от берега. Прекрасно видна идущаяпо откосу дорога, но промоины что-то не разглядеть и «джипа» не видно. Куда этоон переместился?

– Английский знаешь? – поинтересовался Джейк.

В его тоне пока что не чувствовалось агрессивности – авот любопытства хватало. Трудно было определить с маху, к какой он принадлежитнации, но то, что белый и европеец,– несомненно. Тихонечко подкравшийсяГурбачан, которому и любопытно было, и старался держаться подальше от Джейка,очень походил на индийца.

– Знаю,– осторожно сказал Мазур.

Он к тому времени уже рассмотрел, что из широкого карманаДжейка торчит черная рукоятка второго револьвера, побольше размером, чемприсвоенный у бесчувственного Мазура. А у Гурбачана на поясе паранг. Вообще-то,паранг в этих местах носит любой рыбак, необходимое орудие производства, таксказать, но вот огнестрельным оружием мирные труженики предпочитают небаловаться. А у них вон там, возле фальшборта, еще и карабин лежит, причем, чтоинтересно, не охотничий какой-нибудь, а «Ли-Энфилд», пятый номер, армейскаядесятизарядка, которую еще именуют «джунгли-карабин». Оружие серьезное, на двас лишним километра прицельно лупит. Здесь, на островах, где самым крупнымживотным считается одичавшая свинья или собака, такой ствол может быть припасенисключительно для человека...

Скверно? В любом случае плясать от радости не стоит. Вряд лиэто пираты в старом, классическом значении термина, но если они из тех, ктоконтрабандой вывозит копру, гуано, редкие и дорогие раковины, черепах собъявленных заповедниками атоллов – трудно от них ожидать братской любви исодействия заблудившемуся путнику. Скорее наоборот. Есть профессии, гдеслучайному свидетелю не рады изначально со всеми вытекающими отсюдапоследствиями...

– Глотку промочишь? – поинтересовался Джейк.

Мазур отрицательно мотнул головой:

– Вот покурить бы...

– Лови,– Джейк ловко бросил ему зажженную сигарету, приселна корточки напротив.– Ты кто такой?

– Бродяга,– сказал Мазур, затягиваясь.

– Это я вижу. Интересный такой бродяга, на котором дажетрусов нет, одни портки, к тому же, сдается мне, с чужой задницы... И багаж утебя с собой не самый скучный: пушка, паранг, в кармане желтяки позвякивают...–он похлопал себя по карману, где, надо полагать, упокоились Мазуровы нежданныезаработки.– Веселые у тебя, я чую, приключения, парень... Ты кто такой?

– Странствую вот...– сказал Мазур.

К ним присоединился третий, застегивавший на ходу штаны,–высокий смуглый тип, смахивающий то ли на араба, то ли на пакистанца. И у негона поясе висел паранг, а накладной карман легкой защитной куртки очень ужмногозначительно топырился.

– Ну как? – мимолетно поинтересовался Джейк.

– А как и в прошлый раз,– блеснул великолепными зубамисмуглый.– Дисциплинируется, сучка... Ожил, а?

– Ожил...– сказал Джейк. Повернулся к Мазуру, нехорошоприщурился: – Вот что, парень. Мы тут не звери, но больше всего на свете яне люблю непонятностей. А ты – одна ходячая непонятность. Мы тебя,конечно, можно сказать, спасли. Из чистого любопытства – пошли посмотреть,кто это так отчаянно сверзился с дороги, мало ли что... Но ломать над тобойголову мне что-то не хочется. Или ты мне преподнесешь свою историю, которой яповерю... более-менее,– поспешил он уточнить.– Или... На море, дружок, всякоеслучается, люди и за борт, бывает, падают, и ко дну идут утюгом. Иногда потомвозникают вопросы у властей, а иногда и нет. Смотрю я на тебя, и жизненный опытмне шепчет, что особых вопросов не возникнет, другими словами – властитебя не особенно-то и защищают, очень может быть, наоборот... Может, тебя вполицию сдать?

Мазур дернулся, стараясь, чтобы это выглядело как можнонатуральнее. Затравленно огляделся.

– Зашевелился,– усмехнулся смуглый.– Не хочется ему вполицию, такое у меня сложилось впечатление.

– У меня тоже,– протянул Джейк задумчиво.– И вот что мнепришло в голову: уж полицейская подстава-то трусами могла запастись. Не говоряо том, что авария была натуральнейшая... Парень, не похоже, чтобы тебе отшибломозги – так, приложился легонечко. Ни крови, ни проломленной башки, толькошишка, я смотрел... В общем, не виляй и не тяни время. У нас свои дела, некогдавокруг тебя танцевать...– и он многозначительно поиграл пальцами на рукоятипаранга.– Ты кто?

– Поляк,– выдал им Мазур уже привычную дезу.

– А кроме национальности?

– Моряк.

– Свистишь, птенчик. В порту не было ни одного польскогокорабля... У поляков флаг простой, его запомнить нетрудно – как уИндонезии, только вверх ногами...

– А я разве говорю, что плавал на польском корабле? –пожал плечами Мазур.– Я с советского, с «Академика Келдыша».

Он бил наверняка – «Академик Келдыш», в отличие от«Сириуса», судно чисто научное, уже месяц как крейсировал в здешних водах,занимаясь своими обычными исследованиями в рамках того самого проекта –выявления новых рыбных районов. И мало кто на «Келдыше» подозревал, что онисвоей старательной суетой в здешних водах еще и подкрепляли легенду «Сириуса»,выглядевшего в такой компании вполне благопристойно...

– А по специальности?

После секундного колебания Мазур ответил:

– Водолаз.

Так надежнее – в конце концов, водолазы бывают имирные, а уж коли речь зайдет о водолазном деле, он без всякого труда покажетсебя профессионалом. Прикинешься штурманом или механиком – рискуешьнапороться на «коллегу», и разоблачение в этом случае неизбежно.

– Водола-аз? – с большим интересом переспросил Джейк.–Совсем интересно... Ну, а как ты здесь-то оказался? Что-то я не помню, чтобыкоммунисты отпускали своих ребят бродить в одиночку. Да и подбор вещичек у тебяс собой любопытный...

– А вы кто? – спросил Мазур.– Положение мое таково, чтолишняя осторожность не помешает...

– Это я уже заметил,– сказал Джейк.– Мы – мирныемореплаватели... вполне мирные. По крайней мере, документы у нас в полномпорядке и в объявлениях о розыске не значатся ни наши имена, ни наши рожи. Авот с тобой, подозреваю, обстоит чуток иначе... Короче, мы ребята без особыхпредрассудков. Гражданский долг у нас не настолько свербит в заднице, чтобы мытебя потащили в полицию... Но доверие наше нужно заслужить. Понял?