Операция "Ы" и другие приключения Вицина, Никулина и Моргунова - Лора Мягкова Страница 27

После смерти мамы актеру стало особенно одиноко. Георгию Францевичу было 65 лет, в 1968 году, когда в его жизни появилась своя Марья-искусница, которая сумела расколдовать его одиночество, стать ему близким человеком и настоящим другом. Милляр однажды увидел новую соседку по коммуналке, и она ему понравилась. Вначале он проходил мимо, косился на ее дверь, останавливался, не решаясь переступить порог. Затем он стал стучаться, заходить и просто говорить: «Здравствуйте!», приносил ей цветочек. Спустя время он приходил уже попить чайку с тортиком и вареньем.

И наконец, когда ему предстояла длительная командировка, Георгий Францевич набрался смелости и сделал ей предложение. Марья Васильевна Кузнецова была пятью годами моложе Георгия Францевича, ей было шестьдесят. «Что вы, — смутилась она, — да разве в моем возрасте нужны мужчины?». «А я и не мужчина, — нахально ответил Милляр. — Я Баба Яга»… Свадьбу играли в первый день съемок картины «Варвара-краса — длинная коса». Последующие годы совместной жизни жена ласково называла Георгия Францевича Кошей — уменьшительно от Кощей.

«Деду стукнуло тогда 65. Я спрашивал: “Чего ты женился?”

“Она меня закусывать заставляет”», — вспоминал давний откровенный разговор Александр Кавалеров.

Тем не менее к концу жизни Милляр и его жена стали удивительно похожи друг на друга, как редкие счастливые пары, долго прожившие в браке. Марья Васильевна по свидетельству всех, кто имел счастье с ними общаться, хорошо относилась к Георгию Францевичу и всегда поддерживала во всех его начинаниях.

После его смерти среди небольшой стопки документов, наград и фотографий обнаружили пожелтевший листочек со стихами, которые Милляр написал накануне своего ухода:

Появился в начале века

И уйду под конец его

В те края, где чужая аптека

Вряд ли нальет чего.

Кто расписался в моей бесполезности?

Рано мне выдали этот диплом!

Сгорел от безделья и умер от трезвости —

Вот что пишите на гробе моем,

А сниматься? Когда же? Скорее же!

Впереди — только темный лес.

Сыграть бы хоть пьяного сторожа,

На березу который полез.

Не нужна мне жена чужая

И ролей чужих не хочу,

Но найдется же роль такая,

Чтобы мне пришлась по плечу.

А, наверное, было бы здорово

Под финал, под конец пути

Напоследок сыграть Суворова

И тогда уж спокойно уйти.

Георгий Францевич Милляр прожил долгую и счастливую жизнь. Счастливую, несмотря на то что долгое время прожил в коммуналке и получил отдельную квартиру в 80 лет. Несмотря на то что не накопил ни на дачу, ни на машину, несмотря на несыгранные роли в кино, несмотря на то что официально стал народным артистом лишь в 85 лет. Актера окружала огромная народная любовь. До сегодняшнего дня в нашем кино нет и вряд ли будет актер такой сказочной величины и волшебной доброты. Его постоянно приглашали на встречи в школы и предприятия, пионерские лагеря и воинские части, и он никогда никому не отказывал. Он вообще не мог отказывать. Однажды к нему зашла соседская девочка и стала рассматривать его рисунки. Георгий Францевич разрешил ей взять самый понравившийся. «А можно я возьму все?» — попросила девочка, и он отдал все.

«Он был кавалером, светлым рыцарем кинематографа, очень добрым и ранимым человеком. И свою раненную душу он закрывал колючими афоризмами, остроумными сказками и баснями», — сказал о нем Кирилл Столяров, сын его давнего партнера по сказкам Сергея Столярова.

Шутки и афоризмы Милляра нисколько не уступают остротам его знаменитого соотечественника Вольтера, которого он так мечтал сыграть. «Алфавит Милляра» — своего рода

литературно-кинематографический раритет. Исходные три экземпляра, о которых говорил А. Кавалеров, послужили дальнейшему распространению афоризмов, сначала в артистической среде их терпеливо переписывали, а потом и перепечатывали. Так, в самиздате ходили по рукам крылатые фразы «доктора сквернословия и противоестественных наук». Георгий Францевич постоянно добавлял что-нибудь новое, вплоть до своей кончины. Некоторое количество определений за употребление ярких элементов народной лексики невозможно воспроизвести без применения цензуры, поэтому «Алфавит» приводится в некотором щадящем сокращении.