Царь, царевич, король, королевич - Сергей Лукьяненко Страница 25

«Третье сентября. Выдано:

Иванов: «Декамерон», автор — Боккачо.

Петров: «Подшивка „Спид-Инфо“ за 1994 год.

Сидоров: «Жюльена», автор — маркиз Де Сад.

— Любопытно, — грызя замороженную карамель сообщилСтас. — А через недельку?

Я перелистнул журнал и прочел:

«Десятое сентября. Выдано:

Иванов: «Триста блюд из картошки.»

Петров: «Домашние разносолы.»

Сидоров: «О вкусной и здоровой пище.»

— Ага! — воскликнул Стас, поглощая печенье. Яотобрал у него остатки продукта и стал читать дальше:

«Семнадцатое сентября. Выдано:

Иванов: «Хатха-йога.»

Петров: «Голодание — основа долголетия.»

Сидоров: Поль Брэгг «Пища, которая всегда с тобой.»

— Так... — мрачно произнес Стас. — Ты в концеглянь!

Глянул я в конец и с облегчение вздохнул:

— Стас, нормально! Тут написано: «Ура! Нас сегодняэвакуировали! Петров починил рацию, и прежде чем она снова сгорела, успелпослать „SOS“. Ура!»

— Так прямо и написано? — осведомился брат. —Прежде чем сгорела?

Я кивнул. Действительно, плохи наши дела...

— Помочь нам может только Кубатай! — Стас нервнозашагал по комнате. — Он — настоящий мужчина. Он — верный друг.Он... — тут Стас даже паузу сделал, подбирая словечки покрасивее, и изрек:— Он — неучтенный фактор в преступном замысле Кащея!

— Он — ужас на крыльях ночи, — печально добавил я.

— Кстати, о ночи! К вечеру мы проголодаемся! — какни в чем не бывало переключился на прозу жизни Стас. — Пошли охотиться, а?Ну пошли...

— А лук и стрелы?

— Дубинками обойдемся, — и Стас начал озираться посторонам. — Костя, пока не холодно, пойдем на охоту!

...Через час мы брели по снежному полю в сторону черныхточек. Мы замотались в одеяла, на ноги, поверх кроссовок, одели найденые вдомике сапоги. До пингвинов было еще далеко, но сомнений в том, что это именноони, не было.

Стас мурлыкал что-то бодрое и помахивал дубинкой —металлической ножкой от стула. Ножка была с винтом и выглядела внушительно.Зато моя дубинка, палка от швабры, была очень длинной. А это, по-моему, ещелучше.

— Костя, ты что больше любишь, ножку иликрылышки? — спросил меня Стас на полпути. — Чур ножки мои!

Я не ответил. Я глядел на пингвинов и меня терзали смутныесомнения. А через десять минут и Стас замедлил шаг. Почесал красный от холоданос, и признался:

— Наверное, нам обоим крылышка хватит...

Пингвинов оказалось штук миллион. Ростом они были повышенас. Галдели как вороны на помойке. И поглядывали на нас — нехорошо так,изучающе...

А вокруг было красиво! Развиднелось, солнце пригреватьстало, и все вокруг засияло. Даже не думал, что лед может так сверкать,переливаться, играть всеми цветами радуги. А далеко-далеко впереди море было,темно-черное, присыпанное мелкими льдинками. Там тоже пингвины резвились...

— Все-таки, пингвин — зверь редкий, — не замечая,что называет пингвина зверем, произнес Стас. — Яичница лучше.

— Лучше, — глядя на пингвиньи туши совраля. — Они яйца высиживают в гнездах, но иногда отходят... попить, например.

— Ну вон один и отошел, — Стас ткнул в сторонупингвина, который и вправду побрел к морю, подозрительно на насоглядываясь. — Так, сейчас мы яичко и раздобудем...

И, прежде чем я успел его остановить, брат кинулся коставленному без присмотра гнезду — кучке камней на снегу. Порылся там, схватилчто-то и побежал обратно. А вокруг пингвины орут, крылышками машут, на местетопчутся. Тот пингвин, который пошел водичку пить, оглянулся, увидел разбой, дакак чесанет обратно!

— Стас, ходу! — завопил я, и сам последовал своемусовету. Только брат меня быстро догнал, потому что кинул дубинку, одеяло, исапоги. Но яйцо — крупное, с литровую банку, крепко прижимал к животу.

— Оглянись, он еще гонится? — спросил Стас набегу.

— А сам не можешь?

— Страшно!

Я оглянулся — и прибавил ходу. Потому что за нами гналисьдаже два пингвина — тот, которого мы обворовали, и другой — здоровенный, ростомметра в два! Стас меня понял без слов.

— Бросай яйцо! — вопил я. Но Стас то ли не слышал,то ли его жадность одолела, то ли от испуга у него руки свело.

На полпути маленький пингвин повернулся и побрел обратно:наверное, новое яйцо откладывать. Но большой гнался. Лучше бы наоборот!

До библиотеки и оставалось-то всего ничего, когда Стаспоскользнулся и рухнул в снег. Я остановился.

— Мне яйцо помешало, — приподымаясь заявил Стас.

А пингвин был уже рядом. Ох, и здоровый же! Наверное, этобыл муж маленького пингвина, самец. А может быть даже — вожак стаи! Делать былонечего, я взял дубинку наперевес, как копье, и грудью заслонил непутевогобрата.

— Кря! — сказал пингвин, останавливаясь в двухшагах. И разжал свои передние плавники... то есть тьфу ты, крылышки, которыекрепко прижимал к животу. В снег шлепнулось яйцо! Еще одно!

— Кря! — добавил пингвин и вразвалку побрелобратно.

— Вот это класс! — только и выдавил я. А Стасобалдело помигал и предположил:

— Может он решил нам помочь? Понял, что мы голодные?

Вареные пингвиньи яйца — это, скажу вам честно, гадостьжуткая! Рыбой воняют, скорлупу фиг пробьешь, а до желтка добираться просто силникаких нет. К тому же они были немножко несвежие. Но мы мужественно съели яйца— жрать уж очень хотелось.

— Вот ведь как жизнь устроена! — началфилософствовать Стас. — Нигде порядка нет, даже в Антарктиде. Станцию напроизвол судьбы бросили, никаких продуктов не оставили. И ни одного ружья.Стыдно сказать — приходится яйца у пингвинов воровать! Разве так делается?

— Делается, — листая обреченного на сгораниеДжерома К. Джерома, сказал я.

— Костя, но вот ты бы, будь президентом, допустил такоебезобразие?

— При чем тут президент? У него других дел хватает.

— На все надо время находить! Нет порядка в стране. Дачто там в стране — нигде в мире нет. Давно надо было всем собраться и вАнтарктиде лыжные базы устроить, катки... А пингвинов — в резервацию! —кровожадно добавил Стас.