ИнтерКыся. Возвращение из рая - Владимир Кунин Страница 16

— Все! — говорю Соксу. — Кончай любовь! Мне пора в Нью-Йорк звонить...

Сокс уже и сам рад смылиться. Он и Зяму, и Жужу после меня «употребил», как культурно выражаются агенты секретной службы Белого дома, и сам только и ждет повода, чтобы распрощаться.

— Ну ладно, девочки, — радостно так говорит Сокс. — Бай-бай! Будет время — заходите.

— Когда? — спрашивает деловая Зяма.

— Я же сказал — когда будет время, — уклончиво повторяет Сокс.

И я понял, что жизнь в Белом доме научила его очень многому!

Отыскали Ларри Брауна. Тот сразу на Сокса накинулся:

— Ты почему ошейник с утра не надел?! Я тебя ищу по всему Вашингтону!..

И напяливает на шею Соксу хорошенький ошейничек — этакий симпатичный символ сытого рабства. А Сокс и не возражает.

— На кой хрен ему ошейник?! — возмутился я. — Что он — Собака какая-нибудь?

— Ты, Кыся, не лезь в бутылку, — говорит мне Ларри. — Это и ошейник, и маленький радиопередатчик. Когда он на Соксе, я всегда знаю — где он. Не случилось ли с ним что-нибудь...

— Да, Кыся, — говорит Сокс. — Это очень удобно. В Калифорнии уже принят закон: с будущего года всем домашним Котам и Кошкам вживлять электронные чипы прямо в мозг. И по сигналу такого чипа Кота можно всегда разыскать. А если Кот сам потеряется, специальная служба полиции по этому чипу может узнать имя и адрес владельца этого Кота! Ну, как паспорт...

— Где, ты сказал, это будут делать с Котами? — переспросил я.

— В Калифорнии.

— Это где?

— На другой стороне Америки. Лос-Анджелес, Сан-Франциско, Сан-Диего, Лас-Вегас...

— А в Нью-Йорке ничего не будут пихать Котам в голову?

— Пока нет.

— Тогда я пока в Нью-Йорке и останусь, — говорю. На хрен мне, думаю, это барахло в башке?! Чтобы меня каждый мог вычислить? А если я один хочу побыть?.. Кому надо, того я предупрежу — где я... Пошли вы все со своей электроникой знаете куда?!

А Ларри все никак успокоиться не может:

— Вот где вы шлялись, блядуны несчастные?! Небось Зяму с ее подружкой пользовали? Служба безопасности их еще в тринадцать часов сорок девять минут с южной стороны дома засекла! А пока вы там развлекались, Мартыну-Кысе из Нью-Йорка уже два раза звонили миссис Истлейк с сыном!

Тут у меня сердце как ёкнуло — чуть наружу не выпрыгнуло...

— Что?! Нашли?! — завопил я не своим голосом.

— Ищут... Спрашивали, как твое здоровье и когда за тобой приехать.

— А-а...

Из меня будто дух выпустили. Я чуть не упал... Захотелось лечь, уснуть и не просыпаться, пока...

А потом подумал — ну уж дудки!!! А сегодняшний вечер, на котором что-то, но должно произойти!.. Это я кончиками усов даже чувствую... А Конгрессмен, который разговаривал с Шурой и звал в Вашингтон?! А Аарон Маймонидес?!

Ой, мамочки... При чем тут этот Маймонидес-то?.. Чего же это он у меня из головы не выходит? Он же мне всего лишь приснился...

— Ладно, Ларри, — говорю. — Может, оно и неплохо, что они меня не застали. Сообщать им пока, честно говоря, нечего. Но у меня такое ощущение, что на приеме должно что-то произойти... Может быть, встречу того Конгрессмена, который разговаривал с Шурой последним, может, еще с кем-нибудь меня судьба сведет... Давай свяжемся с Нью-Йорком после приема, а?

— Нет проблем! — говорит Ларри. — Как скажешь...

— Но прием закончится очень поздно — знаю по опыту, — вставил Сокс. — Удобно ли ночью своим звонком поднимать с постели Женщину и Ребенка?

— Во-первых, миссис Истлейк не ложится рано спать, а во-вторых, не знаю откуда, но у меня такое ощущение, что сегодняшний прием будет не похож на все ваши обычные приемы. Мне кажется, что он даже сможет закончиться раньше, чем намечено... — сказал я.

* * *

Откуда мне это причудилось — понятия не имею!

Одна подготовка к приему стоила того, чтобы рассказать о ней подробно.

Началось все с того, что на всех этажах, на переходах, на лестницах, во всех коридорах, по которым мог пройти Президент, Хиллари или Челси, были выставлены сотрудники Службы безопасности. Подчеркиваю, не Секретной службы, а Службы безопасности — без всяких там костюмчиков, «уоки-токи» и топорщащихся от спрятанных пистолетов пиджаков...

Через каждые двадцать шагов (тут может обнаружиться неточность — у меня с цифрами дело хреново!) стояли черные и белые молодые крепкие ребята в белых рубашечках, черных галстучках и черных брючках. И никаких пиджачков! Стояли, заложив руки за спину, слегка расставив ноги, и смотрели прямо перед собой. Не застывшими памятниками, но и без лишнего трепыхания.

Это вовсе не означало, что агентов Секретной службы не было совсем! Их было великое множество. Их я просто узнавал по оружейному запаху. Даже несколько официантов, которые накрывали большие круглые столы в Банкетном зале, и то попахивали пистолетами и радиостанциями.

Еще со времен своего плавания на «Академике Абраме...» я заметил, что все «уоки-токи», все радиостанции, все передатчики имеют свой, присущий только им, электронный запах.

Но даже если бы я вдруг потерял обоняние — сохрани меня Господь, — сотрудников Секретной службы Белого дома я бы все равно узнал — да они и не таились! У каждого из них в одно ухо была вставлена такая малюсенькая штучка, от которой по шее за воротник рубашки шел тоненький провод. Это они так слушали друг друга. А бормотали в лацкан собственного пиджака! Как сказал бы Водила: «Во, бля, техника...»

На мое счастье, рядом со мной был Сокс, который мне все объяснял и рассказывал. Причем с такой осведомленностью и гордостью, что можно было подумать, будто весь этот прием устраивается вообще только в его, Соксову, честь!

Тем не менее я был ему очень благодарен. Кое-что мне по-шелдрейсовски пояснял и Ларри Браун, который теперь неотступно следовал за нами. Кстати! От него тоже так перло оружием — словно его пистолет у меня прямо под носом привязали...

Очень строгий молодой человек, тоже с «уоки-токи» в руке, репетировал с жутким количеством журналистов. Указывал — кому где стоять и куда не лазать ни под каким видом!

Но это было почти бесполезное занятие — газетчиков, фотографов и телевизионщиков было такое количество, что на подмогу к молодому человеку прибежало сразу несколько помощников. Тоже с «уоки-токи» или со штучками в ушах и проводом на шее.

Журналисты орали, лезли чуть ли не на стены и отчаянно ругались с молодым человеком и со всеми его помощниками! Но победил все-таки молодой человек, пригрозив, что вышвырнет любого, кто ему еще хоть раз в чем-нибудь возразит.

И я понял, что в Белом доме могут работать только очень решительные люди...

Рассмешила меня репетиция «выхода Президента к гостям»!