Царь, царевич, король, королевич - Сергей Лукьяненко Страница 13

— Предложеньице есть, — первым нарушил тишинуКащей минуты через три.

— Выкладывай, обмозгуем.

— Думаю, нет тебе ничего милее, как стать княземрусским заместо Владимира, а княжной чтоб — Соловьинишна была. Это я тебезапросто устрою. А во-вторых, как сделать, чтоб я свое обещание выполнил. Нужновзять с меня честное кащеево слово...

— О-ха-ха! О-хо-хо! — схватился за животГапон. — По первой-то части я с тобой согласен: князем быть, это хорошо. Авот с честным словом твоим, это ты загнул, загнул...

— Ты что же, тать, не веришь мне?! — грозновскричал Кащей, вспылив, но тут же и осекся. — Ладно, будем считать,первая часть принята за основу. Давай про вторую думать.

Они вновь надолго замолчали. Первым опять взял слово Кащей:

— Ничего нам не придумать. Как ни поверни, все равно ятебя обхитрить смогу. Так что или поверить тебе придется мне на слово, или ужне знаю что...

— Погодь-погодь... — перебил его Гапон. —Есть одна мыслишка! Дай додумать, не мешай...

Кащей нетерпеливо побренчал цепями, но произнести еще хотьслово не решился. А Гапон принялся излагать свою гениальную идею:

— В цепи тебя Иван со своими басурманами заковал, так?

— Ну, так...

— Оттого они это сделать смогли, что прибор твойколдовской отключили, верно?

«Он слишком много знает», — подумал Кащей, а вслухсогласился:

— Верно.

— Почему ты, несмотря на всю силу свою колдовскую,освободиться не можешь? Потому, что руки закованы, а тебе кроме заклинаний ещеи пассы специальные надо делать. Так?

— Так, — неохотно признал Кащей.

— От прибора нить волшебная тянется к дубу, где яйцохрустальное хранится. Если ниточку эту обрезать, то ты снова силу своюпотеряешь!

— Только попробуй!!! — взъярился Кащей.

— Не боись, не буду. Мне это самому невыгодно. Так япоступлю: освобожу тебе одну руку, пилку дам. А сам возьму ножницы, да с нитьютой рядышком сяду. Ежели ты супротив меня коварство какое измыслишь, вмиг тунить перережу, и снова ты силу потеряешь.

— Не перережешь! — злобно сверкая глазами заявилКащей. — Ты тогда и сам другим человеком станешь.

— А мне терять нечего, — захихикал Гапон, — яи с прибором человек маленький — попик Гапончик, советник княжий да кащеев. Ибез прибора — литературный критик, тому обучающий, чего сам делать не умею. Такчто обрежу, будь спокоен.

Кащей сник, а Гапон, схватив пилку, перепилил оковы направой руке, отдал инструмент и опрометью выскочил из камеры.

Освободившись (для скорости Кащей пилил не цепи, асобственные конечности, тут же вырастающие заново), чародей выбежал из дворца.Гапон сидел на поляне, в одной руке держа кабель транслятора, а в другой —ножницы. Мелко трясясь и хихикая, Гапон крикнул:

— Эй, Кащей, сделай-ка мне сюда еды побольше, а то ведьпроголодаюсь!

— Я те что, холоп дворовый? — огрызнулся Кащей.

— Ну, как хочешь, — закивал головой Гапон. —Режу!

— Тьфу ты, навязался на мою голову, — проворчал всердцах Кащей, затем что-то прошептал и взмахнул руками. С громким хлопком ибирюзовой вспышкой возле Гапона возникли три корзины — с фруктами, пирогами ибутылями.

— И колбаски, колбаски еще, — крикнулГапон, — да получше.

Ударив его по затылку, с неба свалилась палка сервелата.Глаза Гапона расширились:

— Ты так больше не шути, Кащеюшка, — крикнулон. — Я ниточку-то чуть было уже не перерезал. Лучше делом займись. На вседля тебя три дня даю, как положено. А потом — пеняй на себя. Ну-ка расскажи,как обещание свое выполнить думаешь?

— А вот это уж — фиг тебе, — отрезал Кащей. —Сказал — сделаю. Как — не твоя забота.

Со словами этими он повернулся к Гапону спиной и воротился взамок. Уселся на трон и задумался. Выполнять обещанное Гапону он не собирался,это само собой. Другая мысль глодала его — как весь мир уничтожить? Не так-тоэто легко, если учесть, что сила его действует только в пределах острова. Да итут ДЗР-овцы снуют... Кащей скривился от неприятного воспоминания и дляуспокоения взял нелюбимый фрукт — банан.

Но мысль о ДЗР-овцах не отступала, и вдруг Кащейпочувствовал, что она же может ему чем-то и помочь. Департамент реальностьзащищает, он же хочет ее уничтожить. Значит, нужно выяснить, что реальностиугрожает, и этим воспользоваться...

На мгновение Кащея посетила неприятная мысль: «А сам-то я неисчезну вместе с реальностью?» Но он без труда отогнал ее. «Нет, быть того неможет. Я ж бессмертный.» Этномагическое поле действовало на умственныеспособности своеобразным образом.

Тут-то и припомнилась Кащею похвальба Смолянина: о том, какони спасли мир, вернув в свое время каких-то пацанов...

«Вот! — мысленно вскрикнул Кащей. — Выкрастьотроков, да упрятать понадежнее!» От волнения он засунул в рот так и неочищенный банан и принялся жевать его, не обращая внимания на кожуру.

«Как выкрасть? — Принялся он бегать туда-сюда потронному залу. — Где схоронить? Здесь? Нет, тут ДЗР-овцы уже побывали,могут снова пробиться! Убить? Нет, лучше чего-нибудь посмешнее придумать...»

Выскочив в дверь, он сбежал по каменной лестнице, метнулся вподземелье. Двери камер были распахнуты настежь, пленники отпущены: значит, иэто помещение ненадежно. Вернувшись в тронный зал, он наткнулся на другуюдверь: туда, став Кащеем, он за ненадобностью не заходил никогда. На двери,шевеля губами, Кащей прочел: «Библиотека» и с трудом вспомнил, что оно означает.Из всех книг Кащей уважал лишь свои собственные былинки, высмеивающие князяВладимира, богатырей да боянов.

За дверью обнаружился ряд запыленных стеллажей с книгами.Они занимали все обширное помещение, оставляя место только письменному столу истарому шкафу в углу. И тут Кащей аж присел от удовольствия: вот прикол-то! Онспрячет драгоценных отроков в книгу! Пусть их там попробуют найти! Впериввзгляд в платяной шкаф, Кащей забормотал волшебную тарабарщину и взмахнулруками. Грохнуло, вспыхнуло, и шкаф отныне превратился в магический прибор,переправляющий любого желающего в вымышленный книжный мир. А в какой — зависит— вот прикол-то! — от того, какую книжку под шкаф заместо сломанной ножкиподсунешь.

Он схватил для проверки какой-то том, сунул его подпросевший угол, открыл дверцу и забрался внутрь. Посидел пару секунд,размышляя, как же действует его волшебство, и решительно полез обратно.