Смертная гильза - Вячеслав Миронов Страница 52

Не знаю, что означала эта музыка для окружающих. Мотив веселый, задорный, может про любовь, а может, про посевную или уборочную кампанию в колхозе, не знаю.

Но для меня это означало одно — враг рядом. Эх, как бы хотелось, чтобы у меня в руках была не спортивная сумка, а автомат. Плечи в голову, согнувшись, рывком подбежать к окну, гранату «Ф-1» из кармана, усики разогнуть, кольцо пальцами левой руки на себя, правую руку отвести за спину и с размаха бросить гранату в полуоткрытое окно ресторана. Отпрянуть за стену. Через несколько секунд, которые покажутся вечностью, громкий взрыв. Из зала полетят стекла вместе с каким-то мусором. Воздух сразу пропитается кислым запахом сгоревшего тротила, и выскакиваешь из-за стены, и в окно автоматную очередь, одну, вторую. В зале все в пыли, в дыму, кто-то шевелится, кто-то пытается ответить огнем. Подавить все огневые точки, снова за стену, сменить магазин у автомата, прыжок в зал, перекат, и с живота уже обозревать зал. Пресекать все попытки к оказанию сопротивления. Ах, да, не забыть еще нейтрализовать противника у входа — водителей.

Я все это явственно представил. Вздрогнул, когда Андрей тронул меня за руку.

— Леха, ты чего?

— Так, ничего. Песенка знакомая, — внезапно осипшим голосом сказал я.

— Понимаю. Мне тоже мотив не нравится, но помни, мы здесь не для того, чтобы мстить, у нас другая миссия.

— Жаль, — я сплюнул вязкую слюну. — Пошли.

Массивная деревянная дверь с затейливой резьбой неожиданно легко открылась.

Большой холл. Хороший ремонт в стиле «а-ля местный колорит». Но сделано очень хорошо, делали мастера высокого класса и опытная рука дизайнера чувствовалась.

Стойка бара была тоже из темного дерева, точно такого же, что и входная дверь, и такая же резьба. Приглушенный свет, толстые ковры на полу, глубокие кресла. Прямо не деревня. А минимум Назрань. Мы подошли к стойке. На ней стоял металлический звонок. Все как в кино. Я много раз бывал в командировке, но такой штуковины видеть не доводилось.

Я шлепнул по нему. Раздался короткий, отрывистый звонок. Из-за портьеры появился молодой человек. При виде его у нас с Андреем отвисли челюсти. Он был одет в черкеску с газырями. Белая сорочка. Сапоги, на голове небольшая папаха, перепоясан узким наборным ремнем, на боку кинжал. Морда слащавая, небольшие усики. Он, видимо, привык к такой реакции на его появление. И поэтому смотрел на нас снисходительно.

— Слушаю вас, — голос с сильным акцентом, но слова проговаривает правильно, проблема только с ударениями.

— Нам нужен номер.

— Какой? Есть президентский, есть супер-люкс, есть люкс. К сожаленью, королевский занят. На какой срок?

— Нам чтобы поскромнее. Мы здесь в командировке на пару дней.

— Понятно, — он кивнул головой. — Значит, полулюкс на двоих. Ванная комната нужна?

— Да, конечно.

— Документы.

— Вот, — я подал наши корреспондентские удостоверения.

— О, так вы корреспонденты. А какого направления? Позавчера от нас уехали корреспонденты.

— Мы из правозащитной газеты, — с пафосом сказал Андрей тоном, не терпящим возражения.

— А что вас интересует? — молодой человек с интересом рассматривал нас, что-то записывая в толстый регистрационный журнал.

— Права человека, простого человека во время недавних боевых действий.

— А-а, понятно, — он кивнул головой. — Тут много кто вам порасскажет, как федералы арестовывали их якобы за поддержку боевиков и работорговлю.

Мы с ним рассчитались. Сумма была внушительная, около пятидесяти долларов. И это для деревни. Видимо, народ сюда приезжал.

Потом он ударил по звонку. Из-за той же портьеры выскочил подросток лет двенадцати.

— Двести второй, — он отдал хозяину ключи.

Н втором этаже стоял — как бы его назвать… То ли коридорный, то ли вышибала. В спортивном костюме, сверху короткая кожаная куртка. Слева подмышкой оттопыривался пистолет. Крепыш даже и не старался его скрыть. На нас он смотрел оценивающе. Как на машину, стоит ее угонять или нет. Про таких говорят: «Этот может все!»

С лестницы мы пошли налево, а направо ковры были побогаче, и вышибала там стоял. Из коридора за его спиной доносились какие разговоры на повышенных тонах. Видимо, там и находились королевские апартаменты.

В коридоре второго этажа также был сделан современный ремонт с намеком на местные обычаи. На стенах висели фотографии гор. Сделано все было очень профессионально, правда не было уверенности, что здесь изображены именно местные горы, а не Альпы. Висели мумифицированные бараньи и оленьи головы. На деревянных подставках — ножи, сабли.

На их месте я бы повесил головы заложников и автоматы с тесаками, которыми они рубили головы рабам с одного удара. Адово местечко — духовское гнездышко, разнести бы его из гранатомета к едрене фене.

Эх, были времена, были!

Двери в номер были выдержаны в одном стиле, в том, что и входные, но попроще.

Полулюкс — двухкомнатный номер. Спальня с двумя раздельными кроватями, зал с набором мягкой мебели, совмещенный санузел. В маленьком коридорчике шкаф. Сопровождающий мальчуган нам все это показал, включил свет и стоял, предано смотря на нас. Уходить явно не собирался.

Первым сообразил Рабинович. Сунул руку в карман, достал денежную купюру и протянул маленькому вымогателю. Бумажка мгновенно исчезла в кармане мальчика. Он повернулся и вышел.

Я выглянул в коридор — мальчик шел на выход, верзила смотрел в сторону номера, из которого уже раздавались крики. Еще немного, и может начаться стрельба. Нам еще этого здесь не хватало. Дверь на ключ.

Номер мог прослушиваться, поэтому мы с Андреем решили не искушать судьбу и говорили лишь о бытовых пустяках. Хорошо работать с тем, кто мыслит с тобой одними категориями. И он после всего этого, будет мне лепетать, что он археолог!

Умылись, сняли одежду, переоделись в спортивные костюмы и ходили, махали руками. Длительное сидение в автобусе сковало все тело. Раздался стук в дверь. В двери глазок. Смотрю — тип в милицейской форме. Кого черт принес? Открываю.

— Здравствуйте. Участковый инспектор старший лейтенант Наздраев! — представился он. — Проверка паспортного режима. Предъявите документы, цель вашего прибытия?

— Вот, — я нарочно трясущимися руками, путаясь в сложенной одежде, протягиваю ему наши корреспондентские удостоверения.

Он внимательно читает. Очень медленно. Потом просит подойти то одного, то другого, зачем-то повернуться к нему в профиль. Время затягивается. Понятно. Я сую руку в карман и достаю сложенные пополам десять долларов. Наклоняюсь перед ним, якобы поднимаю с пола деньги, протягиваю участковому.

— Ой, это вы, наверное, уронили?

— Я ронял двадцать долларов, — он сначала внимательно осмотрел купюру, что я ему подал, потом не спеша взял вторую десятку, осмотрел ее и обе купюры положил в нагрудный карман.