Война, какой я ее знал - Джордж Смит Паттон Страница 40

Пока мы беседовали, пришло радостное сообщение о том, что Нанси пал и 15–й корпус разгромил 16–ю немецкую пехотную дивизию (командующий генерал—лейтенант Эрнст Хэкель), а также уничтожил шестьдесят танков как раз в тот момент, когда танки эти ударили в правый фланг 12–го корпуса. Для того чтобы сорвать контратаку немецких танков, 15–й корпус форсировал реку Мозель в районе Шарма, и, к счастью, успел вовремя.

Поскольку командный пункт находился в Этене, я не мог отказать себе в удовольствии осмотреть поле Верденской битвы, и особенно Фор—Дуомон. [132]Мне представилось, что это — великолепный памятник бесполезного героизма. Всюду встречались следы былых сражений — разрушенные здания и укрепления, на которых, обороняясь, умирали храбрецы. Их погибло бы куда меньше, если бы они, вместо того чтобы отражать наступление, атаковали сами. Для меня Дуомон небольшой, но яркий пример того, сколь нелепа оборонительная стратегия.

Стало очевидным, что появилась возможность осуществить прорыв на участке, где действовал 12–й корпус. И, принимая во внимание сложившиеся обстоятельства, я решил передать 12–му корпусу 7–ю танковую, вверив Мец на попечение 20–го корпуса с его 83–й, 90–й и 5–й дивизиями. Тем временем 12–й корпус с его 7, 6 и 4–й бронетанковыми, а также с 35–й и 80–й пехотными дивизиями должен был предпринять энергичное наступление на восток к Рейну.

На следующий день нас посетила делегация русских, встречи с которыми я избежал, отбыв на передовую. Однако я отплатил им за их обращение с нашими наблюдателями тем, что дал им карту начальника моей разведки, понять по которой что и где происходит, было просто невозможно. По приезде в 12–й корпус я нашел генерала Эдди в состоянии крайнего возбуждения. Я посоветовал ему пораньше лечь спать, выпив на сон грядущий хорошую порцию виски или бренди, поскольку хотел видеть его в добром здравии для броска на линию Зигфрида.

Надежды переполняли меня, я уже видел себя на переправе через Рейн. Я даже посоветовал Эдди после того, как его колонны прорвут линию Зигфрида, послать вперед танковые части и мотопехоту, чтобы те успели захватить мост в Вормсе. В то время как самому ему с остальными частями надлежало бы расширить пробитую в обороне противника брешь и очистить от противника территорию между реками Саар и Мозель. «Самые лучшие планы людей и мышей идут ко дну». [133]

На пути к расположениям 12–го корпуса я проезжал через Туль, Панн и Эссе — города, где я жил и воевал двадцать шесть лет тому назад. Многое осталось таким же, каким помнилось мне, однако стена, за которой я находился, управляя действиями атакующих, была теперь не из камня, как тогда, а из цемента. Наверное, здесь просто построили новую. Так или иначе, я совершил путешествие в тот далекий день 12 сентября 1918 г.

Французы вновь постарались отгрести под себя свою 2–ю танковую дивизию, но Хэслип — командир корпуса, в который она входила, удачно отразил их попытки.

Потери на 17 сентября:

Третья армия

Убитыми — 3841

Ранеными — 8441

Пропавшими без вести — 4120

Общие — 26402

Противник

Убитыми — 26000

Ранеными — 73000

Пленными — 87000

Общие — 186000

Материальные потери

Третья армия

Легкие танки — 121

Средние танки — 264

Артиллерийские орудия — 99

Противник

Средние танки — 542

Танки «Пантера» и «Тигр» — 307

Артиллерийские орудия — 1596

Выйдя на связь, Брэдли сообщил, что Монти хочет, чтобы все американские части остановились и чтобы он, Монти, имел возможность нанести «кинжальный удар в сердце Германии силами 21–й группы армий». Брэдли же заметил, что «кинжальный удар» Монти может запросто оказаться ударом «столовым ножом». Становилось совершенно очевидным, что, дабы избегнуть опасных последствий намечающегося решения главного командования, Третья армия должна развивать свои успехи со всей возможной скоростью. Словом, я попросил Брэдли не выходить на связь со мной раньше наступления темноты 19–го числа.

18–го я наградил генерала Леклерка Серебряной звездой, а также вручил ему шесть Серебряных звезд и двадцать пять Бронзовых звезд, чтобы он мог наградить ими отличившихся солдат своей дивизии. Как раз в это время от 106–й кавалерийской бригады Веннарда Уилсона пришло сообщение, что немецкая пехота двумя колоннами наступает на Люневилль от Баккара. Я велел Хэслипу немедленно атаковать противника. Хэслип немедленно бросился раздавать приказы, и, поскольку Уайч оказался на месте, все закрутилось буквально мгновенно.

Затем я отправился в Нанси на встречу с Эдди, которого нашел в бодром расположении духа, занятого раздачей распоряжений. Он отправил штурмовую бригаду «Б» 6–й бронетанковой, которая достигла Туля, к Люневиллю, чтобы остановить немцев. Я пребывал в уверенности, что наступление 12–го корпуса на линию Зигфрида должно продолжаться, несмотря на прорыв в районе Люневилля, и с большим удовлетворением узнал о том, что 12–й и 20–й корпуса вошли в соприкосновение к северу от Понт—а—Муссона.

Изучая новые донесения о состоянии вражеской обороны на линии Зигфрида, рассматривая карты саперов и разведчиков, я еще раз убедился в том, что прежде, руководствуясь картой автомобильных дорог, сделал верные расчеты — правильно выбрал два места как возможные точки для осуществления прорыва.

19–е число не оправдало надежд, не став днем, о котором я мечтал. Противник вынудил 35–ю дивизию оставить высоту к северо—востоку от Нанси и теперь получил возможность простреливать город. 4–я танковая подверглась сильнейшей контратаке немцев, а частям 15–го корпуса не удалось достигнуть Люневилля. Чтобы подбодрить приунывшего Эдди, я напомнил ему слова, которые как—то сказал Грант, [134]и другие слова, принадлежавшие Ли. [135]Первый говорил: «В каждом сражении наступает момент, когда обе стороны считают себя побежденными. Выигрывает тот, кто атакует», а второй, как считается, произнес после Ченслорсвима [136]следующее: «Мне не хватало сил на оборону, поэтому я был вынужден атаковать». Подействовало — Эдди тут же отобрал у немцев высоту.